— Здравствуй, моя дорогая жена, — мягко сказал Анджело. — Я и не знал, что душ помогает от головной боли.
Ее ресницы слиплись от воды, но она широко распахнула глаза, глядя на мужа с удивлением, смешанным с гневом.
— Что ты здесь делаешь? — задыхаясь, спросила Элли, отступая назад и пытаясь не наступить на простыню. — Как ты посмел так войти ко мне?
Его рот изогнулся в подобии улыбки.
— А как ты посмела приглашать в мое отсутствие эту неряху, твою кузину? Думала, что мне понравится такая гостья? Или надеялась, что я не узнаю об этом? Я хочу услышать ответ.
День и так был отвратительным, а теперь добавилось ужасное смущение оттого, что он уже второй раз видел ее почти обнаженной.
Элли гордо вскинула голову:
— Я не должна отчитываться перед вами, синьор граф!
— Подумай еще раз, — резко ответил он.
— Большинство твоих родственников уже были у нас. — Она едва верила в то, что произносит эти слова. Что она такая идиотка… — Я не могу увидеться со своей единственной родственницей?
— Удивлен, что ты этого хотела. — Он прищурился. — Или между вами гораздо больше общего, чем я ожидал? Может, вы вдвоем сговорились и обдурили мою семью той ночью в Ларгоссе?
— Верь чему хочешь! — отрезала она. — Мне все равно. Теперь выйди, пожалуйста, и оставь меня одну.
— Одну? — с усмешкой спросил он. — В этом браке и так одно сплошное одиночество!
— Мне жаль, что ты недоволен своей сделкой.
— А ты? — Анджело взглянул на нее так, будто простыни на ней вовсе не существовало. — Я в это больше не верю.
— Анджело, пожалуйста, уйди, — попросила она тихо.
— Прежде я хочу услышать правду о твоей кузине. Почему она была здесь? Чего она хотела?
Ответом было — «тебя». Но Элли замешкалась, интуиция подсказывала: это опасная территория и не стоит на нее ступать.
— Она хотела посмотреть дом. И конечно же посмеяться надо мной, — тихо ответила она.
— Почему? — Его взгляд стал пристальнее.
— Потому что здесь я совершенно не к месту. И все это понимают, — ответила она и сглотнула.
— Елена, — медленно произнес он, — ты графиня Манзини. Ни одна душа под этой крышей не относится к тебе без уважения и симпатии.
«Кроме тебя…»
Отогнав эту мысль, Элли склонила голову:
— Как ты можешь так говорить, когда все знают — мы лишь притворяемся.
«Особенно Сильвия…»
— Прости меня, но я не думал, что это тебя волнует. — Его голос звучал ровно. — По тебе этого не скажешь.
Она не отрывала глаз от пола:
— Может, я поняла это сегодня, увидев Сильвию здесь и вновь взглянув на портреты предыдущих графинь. Они такие же красивые, как и она, — горько добавила Элли. — Они знали, как себя вести, знали, чего от них ждут. А я — словно рыбка, выброшенная на сушу…
