Быстро пробежав под палящим солнцем к входу в главную пещеру Брейхольма, стражники повели ребят в глубь города, постепенно сворачивая влево, где располагались Столбы. Над их головами шумели под легким ветерком лианные джунгли. Пройдя через рыночную площадь, где, как всегда, клубился народ, они вошли в богатую часть города, миновав выложенную из крупных валунов стену. Брай с Суорком редко бывали здесь, только когда приносили в какой-то из особняков заказ.
Ребята вовсю крутили головами по сторонам, любопытство не давало им покоя. Все вызывало удивление. И ровные полированные каменные блоки, из которых возводились дома. И аккуратные колодцы в каждом дворе, а не один на целый квартал. И чистота самих улиц. Нигде никакого мусора, в отличие от Копченого тупика, где жили они оба. Людей вокруг было немного, да и те хорошо одетые. Никого в рванье! Впрочем, ничего удивительного — бродяг сюда просто не пускали, а если кто и проникал, то такого быстро выдворяла стража.
Миновав богатые кварталы, стражники вывели друзей на дворцовую площадь. Брай в восхищении уставился на разноцветные Столбы — вблизи он их видел только однажды. А вот Суорк шел опустив голову и о чем-то напряженно размышляя. Однако когда они подошли к основанию Золотистого Столба, у которого застыли больше десятка стражников, он вдруг поднял голову и едва слышно спросил у Брая:
— Слушай, Владычица — это из той старой сказки о Треглавом змее, что Неника рассказывала?
— Ага, — так же тихо ответил тот. — Вроде змей выбирает себе человека и срастается с ним. А что?
— Выбирает, говоришь? Да вот в голову пришло… Нас ведь Владычица позвала. А вдруг это…
— Неника?! — понял его мысль сын кузнеца. — Да не, это даже для нее слишком.
— С нее станется, — недовольно пробурчал островитянин. — Простите, уважаемый, — обратился он к десятнику, — а как зовут Владычицу?
— Неника, — с кривой усмешкой отозвался тот, явно с трудом сдерживая смех.
— Ой, мать моя, женщина… — схватился за голову Брай. — Вот это влипли…
— Да уж, влипли… — вторил ему Суорк.
— Так вы ее друзья? — осторожно поинтересовался стражник. — А какая она? Не сильно жестокая? А то после сегодняшней казни такие слухи пошли…
— Казни? — встревожился сын кузнеца.
— Ага, Владычица велела прилюдно кастрировать каких-то насильников.
— Которые дочку кожевника Дорха изнасиловали? Керию?
— Да кто знает, как там ее звали… — отмахнулся десятник. — Слыхали только, что среди казненных был сын смотрителя рыночного квартала.
