— То есть ваша мать упрекала отца за то, что он не хочет жить по средствам?
— Да, она хотела жить в роскоши. И хочет. Вращаться в высшем свете. Она настаивала на том, чтобы мы купили усадьбу на Рублевке или в другом престижном месте. А папа не хотел что-то менять. Его устраивала наша квартира в Москве. Надо признать, мама его сильно этим изводила.
— У вашего отца была другая женщина?
Гуров заметил, как сверкнули глаза девушки. Видно было, что она собирается ответить что-то резкое. Но потом она сдержалась и, глядя в сторону, сказала:
— Возможно. Но я об этом не знаю. И знать не желаю!
— Пусть, — согласился Гуров. И, резко меняя тему разговора, сказал: — Теперь давайте поговорим о вчерашнем вечере. Абуладзе говорил мне, что вчера, за несколько часов до выхода на трассу, ваш отец полдничал. Что-то ел, пил кофе. Вы при этом не присутствовали?
— Почему же, присутствовала, — отвечала девушка.
— Где проходил полдник?
— Внизу, в гостиной.
— Кто еще присутствовал, кроме вас и вашего отца?
— Да все. Дядя Олег, мама, Настя… Да, еще этот… Молчанов. Он чуть позже подошел.
— Что ел ваш отец?
— Сейчас вспомню…
Девушка чуть опустила голову, стараясь сосредоточиться.
— Значит, так. Папа вначале ел креветки… потом тропический салат… выпил сок… А в конце выпил чашку кофе и съел немного шоколада.
— Кофе у вас откуда — из кофеварки?
— Нет, папа кофеварку не признает. Не признавал… Только натуральный кофе, сваренный на огне, в турке. Он сам любил варить.
— А кто варил кофе вчера? Он сам?
— Нет, вчера я варила.
— Только ему?
— Нет, почему только ему? Еще себе и дяде Олегу. Как раз получилась полная средняя турка. Мама кофе не пьет, Настя тоже отказалась, а Молчанова вначале не было, когда я варила, — ну, я говорила. Он, правда, потом вроде как обиделся, что на него не сварили…
— А где вы варили — на кухне?
— Да, конечно.
— Значит, вы сварили полную турку и принесли ее в гостиную? И уже там разлили по чашкам?
— Ну да. Я накрыла поднос с тремя чашками, поставила на него турку и все это принесла в гостиную. И уже там разлила.
— Ваш отец пил из какой-то особой чашки?
— Нет, какая особая? У всех были одинаковые.
— Значит, если я правильно вас понял, в гостиной, когда вы разливали кофе, были пять человек? Молчанов подошел позже?
— Нет, не так, — покачала головой девушка. — Он вошел почти одновременно со мной. Еще сказал, я помню: «О, да вы кофе пьете! А мне чашечка найдется?» И шагнул к подносу, чтобы взять чашку. Тут оказалось, что я сварила только для троих. И он, как мне показалось, обиделся.
