— Ну, в общем-то, да, — согласился Гуров. — Но вы, судя по тому, как об этом высказались, мнения во многом иного?
Загадочно усмехнувшись, старик оглянулся и, окинув взглядом кроны деревьев, неожиданно спросил:
— А знаете ли вы, что этот лес изначально звался Перуновым? Он был посвящен одному из высших богов славянского пантеона. Меланьиным он стал много позже. Лет четыреста назад в этих местах поселилась старица Меланья — очень добрая женщина, которая лечила людей травами и заговорами. Но ее заподозрили в колдовстве и даже хотели сжечь по наущению некоего расстриги, у которого было похмельное видение. Узнав об этом, старица ушла в лес, и больше ее уже никто не видел. Ну а люди, которых она пользовала от болезней, в память о ней лес назвали Меланьиным.
Опера озадаченно переглянулись.
— История эта, конечно, очень интересная, но в чем ее мораль? — потерев подбородок, прищурился Крячко.
— Все очень просто… — не обращая внимания на отчаянно пляшущий поплавок, старик смотрел на бегущую мелкую речную волну. — Мы все дальше и дальше уходим от своих древних корней, от того изначального, что составляло основу бытия нашего русского рода. Мы слепнем и глохнем душой, не умея внутренним чутьем различить свет и тьму, добро и зло, правду и кривду, чем обладали наши далекие предки. Нас легко обмануть, обольстить хитро построенными словами, нас легко увести к бездонному обрыву и уверить в том, что наш путь лежит именно туда. Вот вы изобличили и заперли под замок двуличного мерзавца, который, можно сказать, ни женщина, ни мужчина. Он совершил злое дело — отнял жизнь у старика.
— А-а-а… вы имеете в виду некоего трансвестита Крюкаша… — Лев утвердительно кивнул.
— Да, его… — Арсентьев говорил размеренно, словно находился в каком-то сомнамбулическом состоянии. — Но и сам убитый тоже отчасти виновен в смерти человека, случившейся в этих местах, хотя убивать и не желал… А этот Крюкаш теперь попадет в те места, где другие люди, находящиеся там за неправедные дела, будут пользоваться им, участвуя в гнусном грехе, приумножая пороки и зло. И вот вопрос: есть ли возможность это все остановить? Где то начало начал, которое мы утратили, и как к нему вернуться? Что мы должны сделать, чтобы отойти от пропасти и хотя бы по крохотному шагу начать возвращение к основам подлинного, а не ложного бытия?
— Ну, вообще-то что касается нас, то мы свою работу выполняем на совесть, — авторитетно объявил Стас. — Уже столько ворья и бандюг изловили! Так что уж мы-то в пропасть свалиться не дадим.
