— Ну, вот, теперь ты настоящий партизан! — и бородатый похлопал Ефимку по плечу.
Ефимка не знал, что это: плохо или хорошо, но по голосу бородатого он решил, что лестно, и ему стало веселее.
С поляны солдаты все ускакали в лес, остались только двое вчерашних молодых солдат и бородатый.
Ефимке дали куртку и солдатский картуз.
— А вот тебе и оружие, и будешь ты Аника-воин, славный партизан. Врага рази без пощады, за товарища — умри. Вот наша клятва! — и бородатый передал Ефимке заряженный револьвер и запасные патроны.
Ефимка подпоясался кожаным поясом, заткнул револьвер за пояс, надел лихо шапку набекрень и погрозил кулаком:
— Теперь Дубков не уйдет!
— Ого! Да ты храбрость начинаешь проявлять, напрасно я тебя с теми ребятами не отправил.
— А куда они поехали, Дубкова ловить?
— Его, дьявола... только живым его трудно поймать, не таковский он.
— А ты видел его, дядя? — спросил Ефимка.
— Как же, вот как тебя.
— И не поймал его? — поразился Ефимка.
— Нельзя было, в гостях мы встретились...
— Н-ну? Где же это было! — удивился солдат, которого бородатый звал Зозулей.
— Да в Осиновке, на прошлой неделе...
— Расскажи, пожалуйста, ты нам про это не рассказывал, — попросил Зозуля.
— Ну, заехал я к Вандеихе, думаю: передохну и конь подкормится... захожу, а там гости: начальник милиции, два казака, офицер какой-то, да еще человека три солдат... Ну, от компании и я не прочь... Выпивали, как полагается, закусывали... Все говорили про Дубкова, что поймали, расстреляли... Офицерик божился, что он его ловил, и сам ему руки назад скручивал, и что Дубков плакал, в ногах валялся, просил отпустить... одним словом, размазня, а не главарь шайки. Один гость встал из-за стола, поблагодарил хозяйку, за ручку со всеми простился, подошел к офицерику-то последнему, погрозил ему пальцем и тихонько говорит:
— Благодари хозяйку, что я здесь услыхал твою брехню, а то посмотрел бы я, кто из нас размазня.
Потом обернулся ко всем и сказал:
— До свидания, граждане. Не верьте этому брехуну. У Дубкова не шайка, а отряд, и не разбойничает он, а борется с кулаками и мироедами... Сам же он жив и здоров и вам того желает!
Поклонился и скрылся за дверь.
Мы все опешили, глаза вытаращили: ведь это сам Дубков! Выбежали на улицу, а его след простыл.
