— Я не думаю, что командиры танковых дивизий станут советоваться с нами, они, наоборот, торопятся, мол, пока снегопад, авиация союзников вынуждена бездействовать, — Раух грустно усмехнулся. — Наше дело захватить мост и дать им пройти. Зепп Дитрих обещал нам прислать на подмогу своих десантников. Батальон «Хергет», во главе с самим оберштурмбаннфюрером СС Хансом Хергетом. Они прибудут завтра к утру.
— С Хансом Хергетом? — Маренн остановилась. — Я слышала, он погиб, еще в Польше, в тридцать девятом году.
— Был тяжело ранен. Но вот теперь вернулся.
— Был ранен, — Маренн покачала головой, — да. Мне сказали, он умер в госпитале.
— Значит, вышла ошибка, — Раух удивленно посмотрел на нее. — Ты с ним знакома?
— Немного, — скрывая смущение, ответила она и снова пошла вперед.
Знакома ли она с ним? Еще бы. Она вспоминала о нем не раз. В тот день, когда узнала о смерти сына. Но и подумать не могла, что придется встретиться еще раз. Мысленно она попрощалась с ним давно, пять лет назад. Стоило отправиться в Арденны, чтобы узнать, что он жив. Она попрощалась с ним в Польше. Тогда как встретилась куда как раньше. Разве она могла забыть?
Осенью 1939 года, вскоре после оккупации Польши, вместе с Альфредом Науйоксом она впервые приехала на территорию генерал-губернаторства. Герой гляйвицкой операции штандартенфюрер СС Науйокс вполне уверенно чувствовал себя на польской земле.
Польша лежала в руинах. И хотя армия ее уже была разгромлена, то там то здесь вспыхивали бои местного значения — эсэсовские зондеркоманды занимались уничтожением последних остатков Войска польского, осевших в немецком тылу.
Проведя весь день в госпиталях, Маренн вечером встретилась с Аликом Науйоксом в штабе одной из эсэсовских дивизий. Они поехали поужинать. В ресторане было многолюдно. В основном немецкие офицеры со своими дамами, встречались полячки, поляков не было. Обсуждая с Аликом события прошедшего дня, Маренн случайно взглянула на парадные белые ступени, ведущие от входа вниз, в зал и… замолчала, заметив в группе только что вошедших офицеров бывшего коменданта лагеря, в котором ее держали вместе с детьми, Ханса Людвига Хергета, теперь он имел звание штурмбаннфюрера СС. Офицеры спустились по лестнице и прошли в зал. Они сели за столик невдалеке. Теперь Маренн могла видеть Ханса только в профиль. Он знаком подозвал официанта.
— Маренн, ты слышишь меня? — Алик Науйокс нетерпеливо тронул ее за рукав. — Что ты там увидела?
