— Хорошо. Кого ты наметил послать в Одессу?
— Лейтенанта Трущева.
Берия бросил оценивающий взгляд на лейтенанта.
— Как считаешь, Трющев, справишься?
— Постараюсь, товарищ нарком!
Берия, не скрывая раздражения, осадил его.
— Что за «постараюс», лейтенант! Старатся с женой будешь!
— Так точно, товарищ нарком.
Берия сочувственно оглядел Николая Михайловича, и, не скрывая ухмылки, добавил.
— Товарищ Сталин оказал тебе доверие, вот и постарайся оправдать его.
Затем он неожиданно перешел с молодым оперативником на более-менее доверительный тон.
— Имей в виду, Трющев, ты взял на себя огромную ответственность. Аккуратно выжми из этого молодого барона все, что можно. Надеюсь, мне не надо тебе объяснять, что ты и дальше будешь курировать эту операцию. У тебя будут большие права, но ты не спеши ими воспользоваться — это мой совет. Тише едешь — дальше будешь. Это твой началник мне когда-то посоветовал.
Трущев от растерянности не нашел ничего лучше, как спросить.
— Какой начальник?
— Как какой началник! Твой началник, Федотов Павел Васильевич. Мы с ним еще на Северном Кавказе вместе работали. Слушайся его во всем, но не забивай — игрока красит инициатива, а мы начинаем большую, я бы сказал, рискованную, но очень перспективную игру, и без инициативы в ней нечего делать. Понял?
— Так точно.
— Что еще, Павел Васильевич? Когда будем брать Близнеца?
— Необходимо любой ценой вытянуть из Барона и его сына все, что они имеют по Германии.
— Тянуть тоже нельзя.
— Я понимаю, товарищ нарком.
— Это хорошо, Павел Васильевич, что ты понимаешь. Твоя задача, чтобы это поняли все, кто в той или иной мере будет посвящен в операцию.
— Все задействованные в этом деле предупреждены о персональной ответственности.
— Хорошо. Срок заброски Закруткина определяю зима сорок первого года, чтобы к началу войны, к лету сорок второго, он уже надежно легализовался в Германии. Мне понравилась идея насчет германского судна. Это неплохой задел на будущее.
— Так точно, товарищ нарком.
— Запомните, без моего разрешения к Близнецу никого не подпускать. Впрочем, это относится и молодому Закруткину. Кстати, как мы будем его называть?
Все замерли. Берия подбодрил присутствующих.
— Давайте предложения.
Федотов кашлянул и выговорил.
— Может, «Первый»?
Берия надолго задумался, потом грубовато, по-свойски спросил.
— Намекаешь, что может понадобиться Второй?
Федотов промолчал.
— «Первый» так «Первый», — согласился нарком. — Лучше, конечно, «Боец» или «Воин», но один в поле не воин, так что пуст будет «Первый».
