— Нет уж, увольте! Зачем человеку, лишенному выбора, соглашаться добровольно засунуть голову в петлю. Вы уж как-нибудь сами.
— Что вы имеете в виду?
— Ну, как же! Ваш коллега грозился арестовать меня, если я откажусь встречаться с Людвигом. Однако стоит мне встретиться с ним, и я сразу попаду на заметку. Мне уже не отмыться, и рано или поздно мне предъявят обвинение в связи с фашистами. Так что лучше я откажусь от встречи, чем соглашусь на нее.
Это замечание, разумное само по себе, наводило на мысль, что Шеель знает больше, чем говорит. Такой ход как попытка уговорить его встретиться с Майендорфом был просчитан им заранее, так что классовый подход к детской дружбе здесь был ни при чем. Была еще одна зацепка, прорвавшаяся по ходу беседы, но сразу Трущев не сумел ее оценить. Он, имея в виду указание Берии, которое, конечно, к делу не подошьешь, рискнул пообещать.
— Альфред Максимилианович, я гарантирую вам неприкосновенность после встречи с Майендорфом.
— Вы гарантируете, что мне никогда не будет предъявлено обвинение в том, что я имел контакт с подданным иного государства?
«Отличная формулировка», — поставил еще одну зарубку на память Трущев и подтвердил.
— Именно это я и хотел сказать.
— Чем вы можете подтвердить это предложение?
— Честное слово вас устроит?
— Ваше — нет.
— Чье вас устроит? Начальника управления?
— Да.
На следующий день Трущев помчался в Свердловск. Там прорвался в кабинет к начальнику управления и постарался объяснить, что необходимо срочно связаться с Москвой.
Трущев не мог скрыть самодовольства, которая вызывала у него — даже теперь, спустя столько лет! — проявленная им тогда прыть.
— Вам стоило бы видеть лицо начальника областного управления, когда он получил секретную шифротелеграмму, в которой «в связи с оперативной необходимостью разрешается подтвердить гарантии, выданные «Барону» младшим лейтенантом госбезопасности Трущевым Н. А.». При виде подписи — «Берия», глаза у начальника управления, громадного, под два метра, крупного человечища — грудная клетка как бочка, — полезли на лоб. Впрочем, у меня тоже.
Начальник выматерился и показал мне, человеку невысокому, изящному, пудовый кулачище.
— Ну, Трущев, смотри. Если дело сорвется, лучше на глаза не попадайся.
— Так точно, товарищ старший майор.
