— Понятно. Ну, тогда плывите без меня.
— Ты позвони ему.
— Конечно. Спасибо тебе, всем привет. До встречи.
В первое мгновение я, кажется, вздохнул с облегчением: какой отличный повод плюнуть на защиту (на что она мне сдалась, в конце-то концов?), да и нырнуть в свою новую жизнь без всяких проволочек! Но тут же вспомнил, что упомянутый научный руководитель как раз из тех людей, кого я ни в коем случае не должен подводить, иначе мир рухнет, а я буду виноват. Он свято верит в то, что я, как и он сам, ходячий долг. Вся кафедра над нами ехидно умилялась — какое, мол, единодушие — да что тут говорить.
Бет мужественно улыбнулась, когда я пересказал ей разговор.
— Так я и думала, что августа не будет. Просто не может быть. Ты помнишь телефон руководителя?
— Помню. Постой… Если я уеду на полгода, с тобой ничего плохого не случится?
— Да что со мной может случиться?
— Не знаю, потому и спрашиваю. Я тут наслушался разных историй…
— Пока ты жив и не забыл меня, со мною ничего плохого не случится. А я постараюсь сделать так, чтобы ничего плохого не случилось с тобой. У меня появилось несколько дипломатических идей. Потом расскажу. Звони, пока у нас прямая связь с Москвой.
Я набрал номер своего руководителя.
Да, он разыскивал меня. Он очень рад, что я, наконец, закончил работу, но сейчас для меня начнется самое трудное: надо оформить миллион бумаг, причем в кратчайший срок. Лето? Конечно, лето осложняет дело, но надо как-то постараться… В общем, я должен быть в Москве, и чем скорей, тем лучше.
Бет посмотрела на меня задумчиво.
— А я еще хотела рассердиться на сестру за то, что она слишком долго путешествует.
— Сестра-то тут при чем?
— Мы с ней не можем уезжать из страны одновременно. Если бы она вернулась, а ты остался, мы бы поехали с тобой к ребятам. Теперь ты их даже не увидишь.
— Они у тебя где-то спрятаны?
— Да. Они как бы в Японии. Я их нарочно убрала подальше после твоего письма. Мог ведь приехать не ты, а какой-нибудь опасный тип. Я очень хотела, чтобы ты их увидел, но Кэт так и не появилась…
— Ты думаешь, с ней что-нибудь случилось?
— Нет. Вряд ли. Щит у нее не хуже моего. Она часто подолгу путешествует.
Я попросил:
— Не обижайся, но можно как-нибудь не очень обсуждать меня с сестрой, когда она вернется? Наверно, это суеверие, но во всех сказках вмешательство сестер в личную жизнь кончается довольно плохо. Иногда даже непоправимо. Уж лучше обсуди меня с ребятами — если захочешь.
Бет покачала головой.
