— Да, пожалуй, я доволен, — задумчиво сказал русский, садясь в фиакр. — Хотя я, признаться, удивлен. Подумать только, он ее любит! Да разве можно любить продажную девку, актрису?
«Значит, имя так и не было названо, — откровенно обрадовался месье Дидон. — Ох, и повезло же мне! Скоро этот русский уедет и никогда не узнает, что его обвели вокруг пальца. Да и хорошо, — машинально он опять потрогал шею. — Иначе он меня убьет».
В субботу, едва поднявшись, Александра начала собираться на маскарад. До вечера было еще далеко, но надо примерить костюм, подогнать его по фигуре, если это необходимо, принять ванну, тщательно расчесать и уложить волосы…
— Мадам, как же вам к лицу этот маскарадный костюм! — не удержалась от завистливого возгласа Тереза, когда Александра примерила муслиновые шальвары и голубую тунику.
«Да, голубой — это мой цвет», — невольно вздохнула графиня Ланина, глядя в зеркало и вспоминая покойную матушку, которая свою самую младшую дочь настолько не любила, что даже ругала за ее красоту. Тогда все тоже начиналось с голубого платья… Графская усадьба, неожиданное знакомство и такая же неожиданная дружба, которая со стороны Алексея Николаевича оказалась пламенной любовью…
И снова голубой наряд… Глаза засияли, кожа лица и шеи казалась теперь особенно нежной, из прически выбились золотые локоны, которые полностью не смогла скрыть даже феска с длинной тканевой накидкой. Тереза, сдержав еще один завистливый вздох, протянула хозяйке золотой парчовый камзол. Он сел как влитой, плотно обхватив тонкую талию, словно бы был сшит на заказ у знаменитого портного для графини Ланиной. Ей показалось только, что пуговки на груди расходятся слишком сильно. Но это была особенность гаремного наряда одалисок: показать как можно меньше, обещая как можно больше.
— У барона хороший вкус, мадам, — льстиво сказала Тереза. — Сразу видно, как он вас любит!
Александра ничего на это не ответила и, взяв с туалетного столика яшмак, прикрыла им лицо так, чтобы видны были одни только глаза.
— Пожалуй, я готова, — сказала она.
Барон был точен: он заехал за своей спутницей ровно в половине десятого. Увидев его, Александра не смогла удержаться от улыбки. Он был такой же мусульманин, как сам турецкий султан — папа римский! У Эрвина Редлиха были типичные европейские черты лица, всегда гладко выбритого, светлые волосы и глаза стального цвета. И носить он привык европейское платье: отлично сшитые сюртуки, длинные брюки, а на голове — цилиндр. Теперь на его коротко стриженных волосах нелепо торчала белоснежная чалма паши, а в турецком кафтане барон явно чувствовал себя неловко.
