и
при помощи сдвига понятий. Мы учим не замечать
разного значения притяжательных местоимений -- той отчетливой
градации,
которую нетрудно увидеть, сопоставив выражения
"мои сапоги", "моя собака", "моя горничная", "моя жена",
"мой
начальник" и "мой Бог". Мы учим сводить эти значения к тому, которое
присутствует в выражении "мои сапоги". Даже ребенка можно приучить, чтобы
он
говорил "мой медвежонок" не в смысле "старый, любимый и живой, с
которым у
меня совершенно особые отношения" (ибо это именно то, чему учит их
Враг,
если мы не будем бдительны), а "тот, которого я могу разорвать в
клочья,
если захочу". Что же касается другого конца шкалы, мы приучаем
людей
говорить "мой Бог" в смысле, не совсем отличающемся от "мои сапоги", то
есть
имея в виду "Бога, к Которому я взываю на богослужениях" или "у
Которого я
так хорошо устроился".
А смешнее всего, что "мое" в полном смысле слова человек не
может
сказать ни о чем! В конце концов отец наш или Враг
скажут "мое" обо всем существующем, в особенности -- о каждом
человеке.
Не беспокойся, они еще узнают, кому принадлежит их время, их души и тела,
--
уж в любом случае не им. В настоящее время Враг с присущим Ему
педантизмом
говорит "Мое" на том основании, что Он все сотворил. Отец наш надеется
тоже
в конце концов сказать "мое" обо всем, но по более реалистической причине
--
потому, что мы победим.
Твой любящий дядя Баламут.
ПИСЬМО ДВАДЦАТЬ ВТОРОЕ
Мой дорогой Гнусик!
Итак, твой подопечный влюбился, причем наихудшим для нас образом, и в
девушку, даже не упомянутую в списке, который
ты прислал. Тебе, вероятно, интересно узнать, что
маленькое
недоразумение между мной и тайной полицией, которое ты старался создать
по
поводу некоторых неосторожных выражений в одном из моих писем, теперь
позади. Если ты надеялся таким образом подсидеть меня, ты просчитался.
Ты
поплатишься за это, как и за все остальные свои ошибки. А пока я
прилагаю
небольшую брошюру, только что изданную и посвященную новому
исправительному
дому для нерадивых искусителей. Она богато иллюстрирована, и ты не
найдешь в
ней ни одной скучной страницы.
Я отыскал досье этой девушки и в ужасе от того, что обнаружил. Она
не
просто христианка -- она из самых гнусных! От-
вратительная, подлая, глупо-улыбчивая, скромная, молчаливая, тихая
как
мышка, ничтожная как мокрая курица, девственная, истое дитя! Какая
гадость!
Меня просто тошнит. Ее досье читать просто противно. С ума сойти, до
