Тысячи
непристойных и даже кощунственных анекдотов не продвинут так человека
в
сторону погибели, как открытие: он может сделать почти все, что
угодно, и
друзья не осудят его, а восхвалят, если только он выдаст это за шутку.
Кроме
того, такой
соблазн можно почти полностью скрыть от твоего подопечного за
счет
вышеупомянутого "серьезного отношения к юмору". Всякую мысль о том, что
и в
шутках можно зайти слишком далеко, представь ему как "пуританство"
или
"тупость".
Однако развязный смех лучше всего. Во-первых, он не стоит
особых
усилий. Только умный человек способен умело пошутить о добродетели.
Но
любого развязного пошляка можно научить добродетель высмеивать.
Среди
развязных людей всегда предполагается, что кто-то из них сказал
что-то
остроумное и смешное, хотя никто ничего такого и не говорил: каждый
серьезный предмет они обсуждают так, как будто в нем уже нашли смешную
и
нелепую сторону. Устойчивая привычка к развязному смеху прекрасно
защищает
от Врага. Кроме того, она свободна от тех опасностей, которые содержатся
в
прочих видах смеха. Между развязным смехом и радостью --
огромное
расстояние. Развязность притупляет, а не проясняет разум и отнюдь
не
сближает
предающихся ей.
Твой любящий дядя Баламут.
ПИСЬМО ДВЕНАДЦАТОЕ
Мой дорогой Гнусик!
Отрадно видеть явный прогресс. Я только опасаюсь, как бы ты, стремясь
побыстрее добиться нужных результатов, не пробудил бы подопечного и он
не
осознал бы своего истинного положения. Хотя мы с тобой видим это
положение в
верном свете, мы никогда не должны забывать, насколько иным оно кажется
ему.
Мы знаем, что нам удалось направить его в другую сторону, увести
от
Врага. Но пусть он думает, что причины такого изменения вполне обыденны
и
легко и просто устранимы. Он ни в коем случае не должен заподозрить, что
сейчас он медленно удаляется от солнца в холод и мрак совершенно
безбрежной
пустоты.
Именно поэтому я почти обрадовался, услыхав, что он все еще
молится,
ходит в церковь и приступает к таинству. Я знаю, это опасно для нас, но
было
бы еще хуже, если бы он понял, как далек от высокого накала первой
поры.
Пока он внешне сохраняет привычки христианина, можно поддерживать
его в
уверенности, что у него просто появилось несколько новых друзей и
новых
удовольствий, но его духовное состояние в основном такое же, как и
шесть
недель назад. Пока он так думает, нам даже не надо бороться с
осознанным
