– Как она узнала это? – Томас был очень серьезен. – Скажи мне, по крайней мере, правду.
– Она пошла вечером в парк, и одна из проституток рассказала ей об этом. Я хочу сказать, они разговорились, и, конечно…
– Конечно, – сердито передразнил ее Томас. – Джек знает об этом? Боюсь, что это не очень поможет ему в предвыборной борьбе.
– Нет, он не знает, и ты ничего ему не скажешь!
– Не собираюсь.
– Обещай.
– Обещаю. – Томас улыбнулся, хотя улыбаться было нечему.
– Спасибо, милый.
Шарлотта повернулась к плите и стала готовить мужу чай. Когда чай настоялся, она налила кружку и молча поставила ее перед ним.
Так же молча она ждала, когда он наконец вынет ноги из таза, и тут же подала ему согретое полотенце.
– Спасибо, – сказал он, помолчав.
– За чай, – серьезно спросила Шарлотта, – или за полотенце?
– За информацию. Бедная миссис Уинтроп.
– Что ты намерен делать?
– Выпью чай и лягу спать. Сегодня я более не способен что-либо решать.
– Мне очень жаль. Лучше бы я погодила с этой новостью.
Томас наклонился и поцеловал ее. На какое-то время Мина Уинтроп и ее беды были забыты.
Утром следующего дня, когда едва рассвело, Билли Сауэрбаттс, как всегда, отправился на своей повозке по Найтсбридж в сторону Гайд-парк-корнер, но вдруг был вынужден остановиться из-за образовавшейся впереди пробки. Это вывело его из себя. Какой смысл было вставать в такую рань, чтобы застрять здесь и проторчать неподвижно бог знает сколько времени, как адмирал Нельсон на своей колонне? [7]И все из-за того, что какой-то идиот остановил движение…
Из толпы раздавались сердитые крики, ругань, чья-то испуганная лошадь подалась назад, отчего две повозки столкнулись и сцепились колесами. Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения. Билл спрыгнул с повозки и, привязав лошадь к ограде парка, решительно стал пробираться сквозь толпу к злополучному кабриолету, преградившему всем путь. Он, однако, страшно удивился, когда увидел, что у экипажа не было лошади, пустые оглобли лежали на земле, словно кто-то сам на себе притащил кабриолет, а потом бросил на полдороге. Теперь он лежал здесь, накренившись, перекрыв движение.
– Идиот! – выругался Билли. – Кто мог бросить его здесь?.. Эй, что с вами? Тут не место, чтобы спать. – Билли обошел склоненную фигуру на сиденье среди кучи какого-то тряпья. – Эй, проснись, парень, и убирайся отсюда. Ты задержал движение на целой улице.
Билли наклонился и потряс человека за плечо. Он сразу же ощутил что-то липкое и мокрое. Отшатнувшись, он увидел кровь на своей руке. Уже рассвело, и он пригляделся к сидящему человеку. У него не было головы.
