— О, мосье Базиль Тропинúн! Я знаю, очень хорошо знаю творения этот знаменитый художник. Я вам завидую, дорогой граф. Вы будете счастливый обладатель истинный шедевр. И этот великий мастер оставляет свой ателье, чтобы работать у вас? Он, вероятно, часто посещает ваш дом? Я был бы счастлив сделать его знакомство.
— Весьма рад возможности исполнить ваше желание, любезный мосье де Вильбуа!
Запыхавшийся, раскрасневшийся у плиты, снимая на ходу поварской халат, Тропинин поднимался по винтовой лестнице. У дверей мастерской он бросил халат на руки Фомке, который шёл за ним по пятам.
— Накажи Корнею, бисквиты бы не пересушили в печи. А торт без меня бы не уделывали. Сам подоспею.
— Колпак-то, колпак-то позабыли снять, Василий Андреич! — испуганно зашептал Фомка.
— Ах ты батюшки!
Сдёрнув колпак, художник тщательно вытер платком потный лоб и толкнул дверь в горницу.
— Поди-ка, Василий! Господин де Вильбуа хочет с тобой познакомиться, — милостиво объявил граф.
Тропинин сдержанно поклонился, но француз бросился к нему с протянутыми руками:
— Стало быть, это есть вы, мосье, знаменитый художник Тропинúн? О, я счастлив сделать ваше знакомство, мосье! Этот прекрасный шедевр не есть первое из ваши произведения, которое я знаю. Ваша работа уже была… как это говорят?.. un clou… как это говорится по-русски? Гвоздь на выставка академи. О, я помню очень хорошо! «Мальчик с птичкой».
— Весьма тронут, сударь, — смущённо пробормотал художник, — я, право, не знаю-с…
— Василий Андреич! Василий Андреич!
Тропинин обернулся. Фомка испуганно жестикулировал: «Тесто поспело! Сливки взбиты! Торт уделывать время!»
Тропинин поклонился французу:
— Виноват, сударь, не посетуйте-с… Там меня зовут-с…
— О, я не осмеливаюсь злоупотреблять ваше драгоценное время! — любезно расшаркивался де Вильбуа. — Но я надеюсь видеть вас сегодня и ещё один раз говорить с вами.
— Почту за честь, сударь.
Француз смотрел ему вслед, умилённый.
— О, как он скромен! Впрочем, истинные таланты всегда скромны.
Морков повёл гостя в столовую.
— Я узнал мгновенно прелестный оригинал, который послужил модель для искусный художник, — прижимая руку к сердцу, говорил француз старшей дочери графа. — И я должен признаться, я колеблюсь: совершенное произведение натюр в вашей персона и совершенное произведение искусство соперничают между собою.
— Вы слишком любезны, мосье де Вильбуа! — закраснелась молодая графиня, приседая в реверансе.
Когда же Тропинин вышел к обеду, чтобы, по обыкновению, стать за стулом своего барина, француз бросился навстречу и просил оказать ему честь отобедать рядом с ним.
