— Эх, вы молоды, романтично настроены… Да только в наше-то время можно исколесить всю Галактику и без романтических переживаний. А ведь когда-то было иное: плеск волн и рев ракет. Было, да быльем поросло. Теперь только мягкое щелканье и музыка.
Андроника изобразила на своем лице живой интерес.
— Мы вот летели, да разве это полет? — продолжал спутник обескураженно. — Взгромождаешься в кабину, тебя герметизируют, усыпляют, пыхтит могучий орган, битком набитый великой гармонией. За несколько минут до посадки извольте проснуться. Что корабль мотается по взгорбленному пространству и конденсированному времени, что он того и гляди превратится в пурпурную звезду — все это тебя будто и не касается. Разве иногда гипнонастройка забарахлит, ну и остается на губах привкус химикалий… А ведь когда-то люди путешествовали шаг за шагом.
Ну и болтун! Будь воспитанной, Андроника! «Каждый имеет право на определенную меру индивидуальных слабостей».
— Но и теперь любое путешествие начинается и заканчивается заурядной ходьбой, — лукаво возразила она. — Вот мы с вами разговариваем, а сами покачиваемся в кабинах, точно на борту каравеллы.
— Ого! Да вы случаем не… студентка ли, изучающая философию?
— Да… что-то в этом роде, — едва не созналась она.
— И наверное, обалдев от зубрежки, решили отдохнуть на Фаросе?
— Гм-м, да. А вы сюда какими судьбами? Работайте здесь?
Он словно ожидал этот вопрос и сразу же начал рассказывать. Тех, кто бывает на Фаросе по службе, раз, два и обчелся, и он один из них. Профессия у него редкая — он изучает древние культуры. Здесь его ожидают интересные исследования, да вот загвоздка: он не удосужился подготовиться к местным условиям, так что на первых порах ему, видимо, придется нелегко. И так далее, и тому подобное…
— Гляньте, гляньте! — перебил он сам себя. — Уже летим над городом. Нынче все города одинаковы: все отполировано, отникелировано. А в этом городке все еще старые антенны, трубы, электрическое освещение. Даже дымок вьется над крышами… Но уже пора выходить. Позвольте откланяться. Как говаривали в старину: каждому — свое.
В конце концов болтунишка исчез. Механизмы понесли историка к выходу: его порядковый номер был перед Андроникой.
Сердце ее гудело. «Спешите мне на помощь, математическая психология, палеокибернетика и биошахматы! Выше голову, Андроника, тебя ждет первая серьезная задача. Посмотрись в зеркало. Придай себе небрежный, самоуверенный вид — сейчас тебя встретят местные власти!»
