— Думаю, что да. Он ведь дворняга, а не изнеженная болонка. Но его надо кормить регулярно и не помногу, а то он заболеет.
Пес чувствовал, что речь идет о нем, но он был так изможден и измучен, что лежал, не шевелясь, у меня на коленях. Теперь, когда цель была достигнута, мое внимание переключилось на незнакомца. Меня заинтриговало меланхолическое выражение его лица, которое не покидало его, даже когда он улыбался. Меня интересовало, что такое могло произойти в его жизни, чтобы вызвать эту непреходящую печаль. Судя по его виду, он ни в чем не нуждался и жил в богатстве и комфорте. Я разрывалась между двумя желаниями — задержаться и продолжить разговор с ним, чтобы что-нибудь узнать о нем, и поехать домой, чтобы вымыть и как следует накормить собаку. На самом деле, я, конечно, знала, что именно я должна делать: состояние собаки было слишком плачевным, чтобы медлить.
— Мне пора ехать, — сказала я, поднимаясь с травы с собакой в руках.
Он кивнул.
— Я помогу вам отвезти его, — ответил он, подсаживая меня на лошадь. Сев в седло, он взял у меня пса и, держа его подмышкой, обернулся ко мне. — Куда ехать?
Я показала ему дорогу, и мы тронули лошадей. Через двадцать минут мы уже были в Гленгрине и еще через пару минут остановились у ворот Глен-хауса.
— На самом деле, он ваш, — сказала я. — Ведь это вы заплатили за него.
— В таком случае я дарю его вам, — ответил он, улыбнувшись мне. — Но я сохраню за собой некоторые права на него. Мне будет интересно знать, как идут его дела. Я могу как-нибудь навестить вас, чтобы справиться о нем?
— Конечно.
— Как насчет завтра?
— Если вам угодно.
— А кого мне спросить?
— Мисс Кордер… Кэтрин Кордер.
— Благодарю вас, мисс Кордер. Габриэль Рокуэлл завтра нанесет вам визит.
* * *
Появление в доме собаки привело Фанни в ужас.
— Теперь собачья шерсть будет по всему дому, — ворчала она. — Не удивлюсь, если мы в тарелках будем находить его волосы, а в постелях — блох.
Я не обращала внимания на ее ворчанье. Я сама вымыла пса и начала понемногу кормить его хлебом, размоченным в молоке. Потом я разыскала корзинку и принесла ее к себе в спальню. Ночью я засыпала под еле слышное сопение пса, думая о том, что сегодня неожиданно исполнилась моя детская мечта: я всегда хотела иметь собаку, но Фанни не давала мне даже заикнуться о ней.
Я перебрала в голове разные собачьи клички, но мне ничего не нравилось. Наконец я решила назвать его Пятницей, потому что именно в пятницу я нашла его.
