По предложению Андрея Николаевича, у него в доме встал на постой командир бригады генерал-майор Воронков Александр Васильевич — пятидесятилетний энергичный поджарый человек среднего роста. Он обладал резкой манерой ведения разговора, но только со своими подчинёнными, в свободное от службы время превращаясь в эрудированного и приятного собеседника, с кем Савельев за фужером конька по вечерам мог обсудить любой вопрос. Впрочем, все разговоры, так или иначе, сводились к одной главной теме.
Андрею Николаевичу, как человеку деятельному и привыкшему распоряжаться, нашлось занятие при штабе бригады — он стал руководителем специально созданного дополнительного отдела по связям с общественностью. Туда же он пристроил обоих детей — девятнадцатилетнего Егора и младшую на год Ольгу. Нашлось место и для его не менее деятельной супруги, прежде руководившей собственной сетью дорогих бутиков в городе.
Штат отдела состоял только из гражданских, набранных непосредственно в посёлке. В задачу отдела входило эффективное взаимодействие со СМИ, чтобы те в нужном свете информировали население о происходящих событиях. По задумке Савельева с одобрения Воронкова это должно было поддерживать соответствующий имидж военных. Потому как многие не могли понять: как такое возможно — ещё вчера единая армия вдруг раскололась.
Многим казалось, военные далеки от гражданского противостояния, их задача — обеспечение безопасности страны. Как наивны были эти многие в своих рассуждениях и взглядах! Они не понимали — армия политикам нужна для удовлетворения собственных амбиций с помощью её штыков. О каких- то там гражданах и о безопасности страны никто из политиков по-настоящему думать не хотел. При этом все они в первую очередь на словах весьма пеклись о народе, его чаяниях и бедах.
Главная задача, стоящая перед вновь созданным отделом — убедить гражданских, что правда на стороне федеральных сил, а вовсе не у оппозиции и примкнувших к ней мятежников. Последним же предлагали одуматься, вспомнить о семьях, о присяге и сложить оружие.
Но мятежники, вошедшие в город и вставшие на его подступах грозной и боеспособной силой, имели свои подобные отделы и вели свою агитационную работу.
За ширмой информационного противостояния обе стороны готовились к активным боевым действиям.
//- * * * — //
Исход Фёдора и его банды из профилактория прошёл незаметно и быстро. Каждый был убеждён, что теперь, когда в город ввели войска, беспредел и безнаказанность начнут безжалостно пресекать. Любой в банде понимал: сейчас люди, вновь почувствовавшие хоть какую-то уверенность и защиту, вполне могут заявить на них. Это наверняка сделают изгнанные родственники убитых. Если раньше они молчали, опасаясь непременной мести за длинный язык, — и не напрасно: в городе каждый божий день кого-то убивали и калечили! — то теперь наверняка воспользуются возможностью отомстить хотя бы таким образом.
