Девлин обитал неподалеку от угла Брук-стрит и Дэвис-стрит, в городском доме с эркерными окнами. Элегантное, но небольшое жилище не так давно полностью устраивало хозяина. Но со времени своей женитьбы на мисс Геро Джарвис виконт подумывал, что, возможно, следует переехать в особняк побольше и пороскошнее. Правда, когда он заговорил об этом с женой, та в свойственной ей манере твердо посмотрела на супруга и сказала только:
– Мне нравится наш дом.
Сейчас виконтесса в отделанном синей тесьмой изумрудно-зеленом прогулочном платье, которое было ей весьма к лицу, сидела боком на скамеечке перед туалетным столиком и, наклонив голову, застегивала элегантные темно-синие полуботиночки. Себастьян на минуту задержался на пороге, прислонившись плечом к дверному косяку и глядя на жену. Просто ради удовольствия.
Леди Девлин шел двадцать шестой год. Ее называли скорее интересной, чем хорошенькой, и ростом она была выше, нежели, по мнению многих, полагалось женщине. Римский профиль, острый ум и подчас пугающую беспощадность леди унаследовала от своего влиятельного отца, лорда Чарльза Джарвиса. Но навеянные идеалами Возрождения взгляды – и убеждение, будто богатство и привилегии налагают обязательства отстаивать права социальных низов, – были присущи исключительно ей.
Геро не слишком понравилась Себастьяну при их первой встрече. Поскольку тогда он приставлял к виску баронской дочери пистолет, то подозревал, что антипатия была взаимной. Уважение друг к другу пришло постепенно, даже помимо их воли; сопутствующее ему физическое влечение удивляло – и приводило в смятение – обоих.
Их брак был таким же непростым, как и приведшие к нему причины, и супруги еще только проторяли путь к взаимопониманию и к чему-то большему – чему-то глубокому и могущественному, одновременно и манившему, и страшившему Себастьяна. Страсть вспыхнула быстро; для доверия и открытости требовалось время, усилия и некое преодоление себя, а Девлин сомневался, готовы ли они к этому шагу. Им с Геро еще многое предстояло узнать друг о друге. И Себастьян вдруг осознал, что своими действиями ставит под угрозу те хрупкие отношения, которые им удалось к этому времени построить.
И в то же время понимал, что выбора у него нет.
Подняв глаза, виконтесса поймала мужа на разглядывании и улыбнулась.
– Что за ужасная манера, – обронила она, – подкрадываться и шпионить за людьми.
– Я вовсе не подкрадывался. На самом деле я натворил достаточно шуму.
