Джо Петтигрю спокойно смотрел на полицейского. «Не отвечай, — уговаривал он себя, — молчи, тогда они сами заговорят и уже не остановятся. Что-что, а послушать себя они любят».
Джо промолчал.
— Кто-то вызвал полицию, — продолжил Уолдмен, — и сообщил, что слышал в вашем доме выстрелы. Мы решили, что это вы. Соседи знать ничего не знают.
Теперь главное — не ошибиться. «Сейчас бы перекинуться парой слов с Джозефом, — подумал Джо, — это всегда проясняет мозги. Я не поддамся, но эти ребята не дураки, особенно этот, с вкрадчивым голосом и еврейской улыбочкой. Бляхи кому попало не раздают, но и меня не проведешь. Я возвращаюсь домой: в доме полицейские — кто-то вызвал их, услышав стрельбу; в раме нет стекла, на полу пятно и обведенный мелом силуэт; Глэдис и Портер Грин куда-то исчезли. Как не выдать своих мыслей? Вообще-то мне плевать, что подумают эти пташки. Если захочу, исчезну в любую минуту. Впрочем, этим я ничего не решу. Произошло убийство и самоубийство — именно так, и никак иначе. Нужно гнать мысль о побеге. Убийство и самоубийство — и при чем тут я? Нет, я не поддамся».
— Самоубийство, — проговорил он задумчиво. — Не ожидал от этих самовлюбленных пустышек: Портера Грина и Глэдис, моей жены.
— Кто вам сказал, что здесь кто-то умер? — грубо вмешался Редер.
«Настоящий киношный коп, — подумал Джо. — Этого бояться нечего, этот звезд с неба не хватает». Вслух он спросил:
— Разве это не очевидно?
Уолдмен улыбнулся.
— Человек, позвонивший в полицию, слышал только один выстрел, и пока нам не удастся его допросить, мы можем только гадать, как было на самом деле. Но это не самоубийство. Вам не нравится моя мягкость, хотите подробностей? Вот они: там, где вы видите отметки мелом, патрульные обнаружили тело Портера Грина, это пятно от его крови. Кстати, крови было всего ничего. Ему выстрелили прямо в сердце, тщательно прицелившись, с расстояния, которое практически исключает самоубийство. До этого Портер Грин задушил вашу жену после весьма отчаянной борьбы.
— Похоже, он не так уж разбирался в бабах, как ему казалось, — заметил Джо.
— Да он же весь трясется! — грубо встрял Редер. — Садовая скульптура: «Самец оленя в период гона».
Уолдмен махнул рукой.
— Тут не цирк, Макс, — процедил он, не глядя на напарника. — Мистер Петтигрю — человек разумный и уравновешенный. Мы мало знаем о его семейной жизни, но можем предположить, что он не был счастлив в браке. Нелепо изображать фальшивую скорбь. Верно, мистер Петтигрю?
