Я к тому времени уже устаю от разговоров и вдобавок тороплюсь. Так что пресекаю расспросы, говорю: «Все увидишь сам», и нажимаю на зеленую кнопку. Мир теряет свои очертания: ты видишь только туманную пустоту, окружающую кабину. Возможно, это защитное поле, которое не позволяет потоку времени воздействовать на пассажиров. Впрочем, багажник не защищен.
Ты хочешь что-то сказать, но тут я нажимаю красную кнопку, и все вокруг исчезает. Ты ищешь свой дом, но его нет. Вообще ничего нет — и это действительно так.
Мы вне пространства и времени, и это все, что тебе сейчас известно, а остальное просто уму непостижимо. Ты высовываешь руку за защитный экран, и она исчезает.
Это не больно, и когда ты в испуге отдергиваешь руку, она цела и невредима. Но еще раз попробовать почему-то не хочется.
Наконец до тебя начинает доходить, что мы действительно путешествуем во времени. Ты поворачиваешься ко мне и спрашиваешь:
— Это и есть четвертое измерение?
Тут ты себя довольно глупо чувствуешь, так как вспоминаешь: я тебе говорил, что ты об этом спросишь. Но я и сам об этом спрашивал, хотя и меня предупреждали, что я буду спрашивать, и я все равно не знаю, что на это ответить.
— Не совсем, — пытаюсь объяснить я, — может быть, это пятое измерение, а может быть, здесь вообще нет никакого измерения. Если ты хочешь обойти так называемое четвертое измерение, а не проходить сквозь него, тебе понадобится пятое, и так далее. Не спрашивай. Не я изобрел эту машину, и я ничего в этом не понимаю.
— Но…
Я замолкаю, и ты тоже. Обсуждать такие вещи — отличный способ сойти с ума. Позднее ты поймешь, почему не я изобрел эту машину. Возможно, существовало такое время, когда ты изобрел ее — сначала атомный мотор, потом машину времени, потом вернулся назад, чтобы рассказать об этом, и все вконец запутал. Когда-то я вычислил, что в нашей вселенной по логике должно одновременно существовать не меньше семи параллельно текущих пространственно-временных потоков, и машина времени перемещается из одного в другой. В конце концов, может быть, что никакой машины и нет, а мы только представляем ее себе. Когда и ты потратишь тридцать лет, раздумывая над такими вопросами, поневоле уйдешь очень далеко от ответа.
Итак, мы сидим, за бортом машины ничего нет. Ты замечаешь, что твои часы ходят, как и раньше. Это может означать, что вокруг тебя еще держится небольшое временное поле, или на тебя действует основное поле машины. Я в этом не разбираюсь, а у тебя и так голова распухла от вопросов без ответов, и ты помалкиваешь.
