- Капитан Хэскетт, - представился он. - Я вас слушаю, господин Лобин.
Я глубоко вздохнул и с выдоха начал заготовленную в дороге речь:
- Как вам должно быть известно, на космических колониях Союза происходит то, что можно назвать катастрофой. Гигантское нарушение энтропийного равновесия. Гибнет техника, гибнут люди, эвакуируются колонии. Мною доказано, что причиной катастрофы послужило использование реакции прямой виртекции для преобразования этих планет, проводившееся на протяжении четырех последних десятилетий. Ответственность за это несет Комитет по Колонизации Планет Советского Союза и лично - его председатель Чирский, как человек, с именем которого связана идея широкого использования виртекторов, который лично руководил этим чуть не тридцать лет. На этой кристаллете, - я передал ее Хэскетту, - записаны результаты моих расчетов и располагаемая статистика.
- Принимались меры по энтродезактивации?
- Нет. Методика пока в теории. Чирский препятствует. То, что было проделано, делалось нелегально, без его ведома. Но я еще не дошел до самого главного. Есть сведения, что имело место применение виртекторов и на Земле. Через пять с половиной месяцев следует ожидать энтропийной вспышки здесь. Я не надеюсь, что Комкол справится с ситуацией, и рассчитываю лишь на помощь ЮСФЕ.
- Ясно. Все это очень скверно, господин Лобин, вы не находите? ЮСФЕ это огромная сложная машина, которую надо немедленно запускать, исходя из ваших слов. Не хотелось бы, чтобы тревога была ложной. Впрочем, есть независимые данные, коррелирующие с вашими.
- Думаю, вам следует позвонить в Комкол и связаться с Валентином Николаевичем Бурковым - одним из руководителей программы "Альциона". Думаю, что это человек, для которого общепланетные интересы все же преобладают над ведомственными.
Через полчаса Хэскетт сообщил мне новости:
- Сегодня ночью Валентин Бурков погиб во время налета на здание Комкола внеземной диверсионной группы. Вам известно, господин Лобин, что вам инкриминируется шпионаж в пользу иноцивилизации - Республики Дрейн?
Человек, сидевший напротив Олни, не относился к числу тех, кто пользовался ее симпатией. Впрочем, на их служебных взаимоотношениях это не сказывалось. Тем более, что сидевший напротив являлся непосредственным руководителем Олни. Но хоть долг и был превыше всего, но для нее аристократки, леди голубых кровей, всегда трудно было подчиняться человеку ниже ее по происхождению. Особенно, если она была внутренне не согласна с полученным распоряжением.
