Вершинина прочла:
«… невротик — человек, психика которого находится во власти «вытесненного» бессознательного. В этом случае конфликтные ситуации получают только видимость разрешения. В действительности же у невротика нарушаются логические связи между прошлым и настоящим, в результате чего незнание становится у него патогенным, вызывая сомнения, мучения и страдания, так как смысл происходящего и причины, породившие внутреннее беспокойство, ускользают из его сознания».
«Очень по теме», — подумала она и, пристроив книгу на полке, достала библию.
Ее интересовали «Жития святых апостолов». Перелистывая страницы, она наткнулась на… две стодолларовые купюры, на одной из которых красовались два бурых пятнышка.
«Кровь!» — руки у Вершининой задрожали. Она медленно опустилась в кресло, и, будучи не в силах оторвать взгляд от этих пятен, в полной растерянности держала купюры на весу, зажав их между пальцев.
Шум воды в ванной стих. Вершинина слышала, как Виталий что-то мурлыкал себе под нос. Отбросив колебания, она положила чистую купюру на страницу ближе к корешку, захлопнула том и водрузила его на прежнее место. Купюра с бурыми отметинами незаметно для появившегося на пороге комнаты Виталия скользнула в ее сумочку.
— Кстати, — Карпов, казалось, продолжал только что оборванную мысль, — твой маньяк, скорее всего, не осознает, что творит зло в тот момент, когда совершает насилие и, возможно, что раскаивается в минуты просветления, когда его оставляет священное безумие.
Вершинина смотрела на него немигающим взглядом.
— Что-нибудь не так? — он сделал к ней несколько шагов.
— Все нормально.
Она уже натянула майку и начала надевать брюки.
— Ты что, уже домой собираешься? — раздосадовано спросил он.
Его чресла были обернуты полотенцем. Он подошел к Валентине и, прежде чем она успела что-то сообразить, потащил ее к дивану.
— Не-ет, — протянула она, освобождаясь от обхвативших ее за талию рук Карпова, — мне пора.
— Да что с тобой? — он ослабил хватку, но не отпустил ее.
— Неужели не понятно? — она наконец вырвалась и, быстро застегнув молнию на брюках, подошла к зеркалу.
— Что мне должно быть понятно? — Виталий остался лежать на диване, подперев голову ладонью.
Приведя себя в порядок, Валентина опустила помаду и тушь в сумочку и вышла в прихожую.
— Не хочешь принять душ? — Карпов прислонился плечом к косяку двери и смотрел, как Валентина обувается.
— Дома приму, — бросила она и выбежала на лестничную площадку.
