Георгий Георгиевич не был в этих краях ровно шесть лет, с того самого злополучного дня, так беспощадно круто изменившего его жизнь. И с тех пор всякий раз, выезжая по делам из дома и мысленно составляя маршрут, даже если кратчайший путь лежал через площадь Дзержинского, он пользовался объездами. Идиотизм, конечно, умом он это понимал, маразм, свойственный разве что сентиментальным кисейным барышням, к коим бывший майор КГБ Никитин никак себя не относил, но… Но преодолеть чёртову трусость не мог! Никак не мог!! Как ни старался. Сколько раз приказывал: «Брось, Георгий, дурить, что за бабские сопли! Ну-ка — сто раз вокруг площади! На предельной скорости! С сиреной!» Нет, не мог. Слишком много было связано с этим монументальным зданьищем, вросшим в землю за спиной Феликса Эдмундовича. Слишком много сил, здоровья, умения было потрачено, смертельного риска испытано за тридцать-то лет службы.
Слишком велика и непроходяща была обида на отлучение его от дела всей жизни.
…Георгий Георгиевич с тормозным визгом осадил свой «Опель» у главного входа, не глядя на метнувшегося в его сторону милиционера памятным жестом швырнул ему ключи от зажигания, проговорил срывающимся от волнения голосом: «Никитин. Сто сорок седьмой». И потянул на себя тяжеленную, в металлическом окладе, не каждому с первого раза поддающуюся дверь.
Вот он, миг счастья! Миг, о котором майор КГБ мечтал все эти бесконечные шесть лет! Свершилось! Он протянул охраннику паспорт, сделал несколько шагов по коридору и… едва не потерял сознание: внезапно нахлынувшие воспоминания сдавили голову, заставили ухватиться за стену.
…Тот метельный февраль 85-го года он встретил в американском городе Нью-Йорке в должности помощника директора Большого театра Союза ССР. В разных странах побывал к тому времени Георгий Георгиевич, с разными театральными коллективами поколесил по миру и никогда ни в одной стране название его должности — «сопровождающий» — не вызывало никаких нареканий, а уж тем паче подозрений: сопровождай себе на здоровье. Для принимающей стороны главное, чтобы бомб в карманах ни у кого не было, а как вы при этом называетесь — кому какое дело. Советские же «компетентные органы» о терактах в те времена и не помышляли, бомб никому в карманы не закладывали, им главное, чтобы совпадали цифры: уехавших и вернувшихся. Совпадают? Всё! Дело сделано. “Сопровождающий” провёл мероприятие на высоком уровне! Отметить в приказе». У Георгия Никитина этих «отметок» в личном деле было, как выражалась миловидная паспортистка отдела кадров, — хоть жопой ешь. Кроме опыта многолетней работы в «сопроводиловке», он, будучи неплохим психологом, обладал редчайшим даром выявления потенциальных невозвращенцев. Было достаточно беглого знакомства с отбывающим за границу коллективом, чтобы, как правило, безошибочно определить предстоящих законопреступников, после чего тех переводили в разряд «невыездных», а «Жорке-провидцу» вешали на грудь очередную «отметку в приказе». «Провидцем» же Георгия прозвали после одного случая, вознёсшего авторитет молодого работника комитета госбезопасности на небывалую высоту.
