Назавтра она осталась дома. Подчитчица не знала, что делать. Звонили из типографии, требовали вернуть вычитанные гранки. Редакторы отдела нервничали — корректорская не работала, а дело не терпело отлагательств. Слаженный ритм работы нарушился.
Доложили об этом главному инженеру. Он деловито осведомился:
— Она что, заболела?
Но никто не знал, что случилось с Ниной Николаевной. Главный инженер сердито нахмурился, поправил правой рукой очки и сказал:
— Непорядок.
Срочно откомандировали подчитчицу домой к Нине Николаевне. Девушка обрадовалась такому поручению, а главное, она от всего сердца жалела свою славную начальницу и всей душой хотела ей помочь.
Нина Николаевна была одинокой женщиной. Сын служил в армии, а дочь несколько лет назад уехала на целину, прижилась там, вышла замуж и к матери приезжала только в гости. Муж умер три года назад.
Хотя и осталась она дома, но на ум ничего не шло, все валилось из рук. Подавленное настроение не проходило. Сгоряча было решила ехать к дочери — давно звала. Но подумала и отказалась от этого намерения. Конечно, у дочери угол для нее всегда найдется, и зять хороший, душевный человек. Но вот, что она будет там делать? Корректора в совхозе не нужны…
В длинную кошмарную ночь что только не передумала! Мужа вспомнила. Вспомнила, как один раз с ним поссорилась. Ждала-ждала его с работы, а он мало того что запоздал, сильно навеселе явился. Она рассердилась тогда, наговорила ему много обидных слов. А он слушал ее и улыбался. Как сейчас видит: сидит на стуле, опустив руки между колен и смотрит на нее веселыми глазами и улыбается. Тогда выпил он на именинах, а был непьющим.
Утром Нина Николаевна встала с головной болью, ходила из угла в угол и не знала, чем заняться. Потом села за письмо к сыну, увлеклась и очнулась, когда позвонила подчитчица. Она очень обрадовалась девушке, поставила согревать чай. Спросила:
— Тебя кто-нибудь послал? Впрочем, послал, не послал — мне все равно.
— Ох, Нина Николаевна, что делается! — принялась рассказывать подчитчица. — Из типографии звонят, ругаются. Редакторы злые, главный хотел заставить их читать гранки. Заведующий отделом шумит.
— Пусть шумит. Чуть что — корректор виноват. Пусть без корректора попробуют.
— Вы больны, Нина Николаевна? — девушка посмотрела на нее доверчиво, преданно.
Нина Николаевна не могла солгать. Устало закрыла глаза и покачала отрицательно головой.
— А я боялась…
— Что же ты боялась?
— Что вы заболели. Даже сам главный о вас справлялся. — Нина Николаевна ничего не ответила. Ей было сейчас и неудобно перед этой хорошей девушкой, и тепло на душе из-за того, что она нужна, о ней беспокоятся… Главный инженер, конечно, мелкий человек, это ей понятно, однако работа тут при чем? «Я же не автомат, — как бы спорила сама с собой Нина Николаевна. — Я же человек. Нельзя же со мной так обходиться! Я ведь не девчонка…»
