Ранним вечером Монтес Тейлор ехал в коричневом хозяйском «лексусе». Он уже миновал центр Детройта и приближался к Восточному Джефферсону, когда зазвонил его мобильник. Монтес вынул аппарат из кармана кашемирового пальто песочного цвета. В тон пальто был подобран золотистый галстук, отчетливо выделявшийся на фоне серого делового костюма.
— Монтес слушает. — Он отвечал так, потому что ему мог звонить только мистер Парадиз.
Но звонил Ллойд.
Хозяин просил передать, чтобы Монтес привез побольше выпивки, сигарет и кассет с порнофильмами. Монтес не стал ждать, пока Ллойд договорит.
— Я сижу в офисе, слушаю записи нашей новой звезды, Ким. И тут является толстозадый Тони-младший и начинает допытываться, что я делаю. Я отвечаю: «Собираю письма и старые документы вашего папаши». А он мне: «Как только старик умрет, я тебя из дома выгоню». Я спрашиваю: «А как быть с моей премией за выслугу лет и с медстраховкой?» А сынок лишь ухмыляется: «Ты, видимо, шутишь».
— Как будто ты сам не знаешь, что они тебя сразу вышвырнут, — заметил Ллойд. — И ты приземлишься пятой точкой на асфальт.
— Плевать я на него хотел, — заявил Монтес. — А что делает старик?
— Смотрит свое любимое шоу «Колесо Фортуны». Он просит тебя купить несколько пачек «Вирджинии Слим 120» — знаешь, таких длинных. Вечером будет его цыпочка.
— Постой, — перебил его Монтес. Фары встречных машин слепили глаза. Поняв, что снизил скорость, он нажал на газ. Конечно, Ллойд ошибся, и немудрено — он стареет. — Ты перепутал! Она должна была приехать вчера. Я заезжал за ней, но ее не было дома.
— Поэтому она приедет сегодня, — терпеливо пояснил Ллойд.
— Старик не сказал мне ни слова о ее приходе.
— А вот мне сказал, и я тебе передаю. Так что купи по дороге эти проклятые сигареты, — повторил Ллойд и повесил трубку.
Монтес убрал мобильник и достал из внутреннего кармана костюма другой, простенький. Он пользовался этим аппаратом, когда звонил сам. Номер он набил большим пальцем. Знакомый женский голос произнес:
— Алло.
— Можно мне поговорить с Карлом? — осведомился он.
Женщина ответила, что его нет дома. Тогда Монтес спросил, где он и когда придет. Его собеседница сказала:
— Кто знает, где шляется этот недоумок? — Она добавила: — Больше сюда не звоните, — и повесила трубку.
— Вот блин, — выругался Монтес и свернул налево из правого ряда под рев клаксонов и визг тормозов тех, кто ехал прямо. На полной скорости он въехал на Ирокез-авеню, промчался по площади с круговым движением и затормозил у входа.
