— Что там, Ром? — услышал я высокий девчоночий голос.
— Ничего, — весело ответил Роман (?), идя к калитке по узкой дорожке, выложенной серыми шероховатыми плитками, по краям заросшим землёй. А я увидел, как за калиткой выдвинулось колесо зелёного скутера, на котором сидела девчонка. Отталкиваясь ногами, она подкатила поближе, придерживая на сиденье два шлема. И глядела сюда, в нашу сторону.
Девчонка была тоже моих лет, в камуфляжных майке и шортах, тоже в налокотниках–наколенниках–перчатках — таких же, как у этого Романа, но в высоких дорогих кроссовках. Она смотрела на меня какую‑то секунду — спокойным долгим взглядом. Я ни разу ещё за всю свою жизнь не встречал таких взглядов у девчонок — их взгляды на мальчишек, как правило, насмешливо–испуганные или жадно–собственнические. Потом перебросила на грудь совершенно несовременную золотистую косу, толстую и длинную, подала шлем мальчишке, сама очень ловко нахлобучила прямо поверх косы второй (шлемы были понтовые, копии шлемов имперских штурмовиков из «Звёздных Войн»), они перебросились какими‑то словами, Роман сел за руль — и скутер, негромко заворчав, исчез за оградой.
Я постоял минуту на крыльце. Странный был какой‑то разговор, если подумать. Неуловимо–странный. Напряжный, как проволока под током: обычная проволока, а попробуй — тронь… Как в приключенческой книжке — например, у Олега Верещагина: беспечный городской пацан, новое место жительства, пустой загадочный дом… трахбабац — из‑за угла выползает окровавленный чел и перед смертью хрипит из последних сил Страшную Тайну, которая нипочём не должна достаться Буржуинам и агентам ВТО… Ну а дальше надо идти Спасать Мир, а как же?
Я сошёл с крыльца, дошёл до угла и заглянул за него. За углом сидела на подёрнутом пятнами мах старом бетоном отливе жаба — большая, серо–зелёная. На меня она смотрела хладнокровно и пристально. Оценивающе.
— Не буду я тебя целовать, зачем мне принц? — сразу огорчил я её. — Ещё один нахлебник для тёти?
Жаба моргнула и отвернулась. А я пошёл обратно на крыльцо, размышляя: а может, получилась бы принцесса?..
…Улица, на которую я вышел, была тёплой, полной плотным дремотно–тихим воздухом — и вопиюще пустынной. Вчера я как‑то на это внимания не обратил, хотя мы шли по ней — наверное, не заметил от усталости и внутреннего раздрая. Только около заросшей почти по кругу молодыми лопухами водоразборной колонки спали бок о бок в тени рыжая крупная кошка и чёрный упитанный щенок — да возле третьего от тётиного дома на широкой резной скамейке у островерхой калитки сидела, подперев подбородок мощной клюкой, кондовая бабуля. Настолько кондовая, что я, проходя мимо, вежливо сказал:
