Калона нахмурился и перевел взгляд на потрепанного пересмешника, с растерянным видом пристроившимся за спиной Нисрока. Внезапно Бессмертный понял, что вернулся всего один его бессловесный сын, а улетало двое.
— Где… — Калона запнулся, чтобы вспомнить, как зовут отсутствующего пересмешника. — Майон? Почему он не вернулся с вами?
— Он мертв, — ровно и бесстрастно изрек Нисрок.
— Его убил Рефаим? — Голос Калоны был столь же холоден, как и его сердце.
— Нет. Тварь. Его убила тварь.
— Какая еще тварь? Говори яснее!
— Создание Тси-Сгили.
— Вампир?
— Нет. Сначала человек, потом бык.
Тело Калоны вздрогнуло от удивления:
— Ты уверен? Существо приняло облик быка?
— Да.
— И Рефаим объединился с ним, чтобы напасть на вас?
— Нет.
— Он сражался с ним вместе с вами?
— Нет. Он ничего не делал, — ответил Нисрок.
Калона сжал зубы и спросил:
— И кто же остановил чудовище?
— Красная.
— Она сразилась с Неферет? — Калона сыпал вопросами, мысленно проклиная себя за то, что послал этих недотеп туда, где должен был присутствовать лично, и видеть происходящее своими глазами.
— Нет. Не было никакой битвы. Мы улетели.
— Но ты говоришь, что быка создала Неферет!
— Да.
— Значит, это правда. Неферет отдалась Белому быку. — Калона вновь начал мерить поляну шагами. — Она понятия не имеет, какие силы вызывает к жизни. Белый бык — это Тьма в своей самой совершенной форме!
Внутри Калоны шевельнулось что-то, не подававшее признаков жизни с тех самых пор, когда он упал с небес. На короткий миг, на один удар сердца, древний Воин Богини Ночи, крылатый Бессмертный, долгие века защищавший Богиню от натиска Тьмы, отчаянно захотел отправиться к Никс, чтобы предупредить и защитить ее.
Калона выбросил это желание из головы сразу же, как только осознал его. Он снова начал мерить шагами поляну. Думая вслух, он говорил:
— Значит, у Неферет есть союзник, который привязывает ее к Белому быку, но в Доме Ночи она, должно быть, выдает это создание его за кого-то другого, иначе мои сыновья увидели бы, по крайней мере, начало масштабной битвы.
— Да, он ее создание.
Калона не обратил внимания на замечание Нисрока, и продолжал рассуждать вслух:
— Рефаим поступил на службу к Никс. Она даровала ему человеческий облик.
Он снова сжал челюсти, чувствуя себя дважды преданным: как сыном, так и Богиней. Он просил, почти умолял Никс простить его. И что она ответила? «Когда ты будешь достоин прощения, сможешь попросить его у меня. Но не раньше».
От воспоминания о недолгом пребывании в Потустороннем мире и краткой встрече с Богиней, у Калоны заболело сердце. Но вместо того, чтобы подумать о своей боли и почувствовать ее, Бессмертный открыл врата гневу, который всегда клокотал в его душе. И гнев захлестнул его, сметая на своем пути более хрупкие и искренние чувства.
