Вышинский. Иначе говоря, ориентация на помощь некоторых иностранных государств?
Бухарин. Да, можно и так сказать.
Вышинский. Иначе говоря, ориентация на поражение СССР?
Бухарин. В общем, суммарно, повторяю — да.
ДОПРОС ПОДСУДИМОГО ЗУБАРЕВА
Председательствующий. Обвиняемый Зубарев, те показания, которые вы дали на следствии в НКВД и в органах Прокуратуры, вы подтверждаете?
Зубарев. Да, подтверждаю.
Вышинский. Подсудимый Зубарев, когда вы вступили на путь преступной деятельности в контрреволюционной организации правых?
Зубарев. В 1929 году, когда я был вовлечен в организацию правых Смирновым Александром Петровичем, с которым я был знаком с 1919 года. При встрече в начале 1928 года я высказывал свое недовольство и несогласие с линией партии в отношении политики в деревне. Тогда же он меня информировал о том, что организация правых существует, и я впервые узнал в 1929 году, что он является членом этой организации. Тогда же я впервые узнал о том, что существует союзный центр этой организации.
Далее, он говорил о том, что правые придают большое значение Уралу, что они (и он, в частности) рассчитывают на мое участие в контрреволюционной работе.
Когда я дал согласие, он мне тогда же заявил о том, что я на Урале буду не одинок, что на Урале уже есть активный член контрреволюционной организации, очень влиятельный, что он связан уже непосредственно с союзным центром через посредство Рыкова. Он назвал Кабакова.
Вышинский. Когда началась связь с Рыковым?
Зубарев. Связь с Рыковым началась в 1930 году, когда он приезжал в Свердловск на партийную конференцию.
Вышинский. При каких обстоятельствах у вас возникла эта связь с Рыковым, как с руководителем правого заговорщического центра?
Зубарев. Я тогда работал по партийной линии. Во время конференции я имел с Рыковым довольно длительную беседу.
Вышинский. О чем?
Зубарев. Рыков ссылался на А. П. Смирнова, что он от него знает, что я являюсь активным участником правой организации.
Я охарактеризовал ему общее положение Урала, состояние нашей организации. Указал на то, что уже в декабре 1929 года мы с Кабаковым организовали областную руководящую группу, объединяющую всю работу. Я назвал ему состав этой группы, в которую входили: Кабаков, я, Советников и другие. Я рассказал ему и о той работе, которую я проводил по заданиям Смирнова, — а через Кабакова — и его, Рыкова.
Рыков говорил, что мы были бы смешны, если бы не вели свою борьбу за кулацкое восстание, если бы мы сами не принимали абсолютно никаких мер в организации такого кулацкого движения и не стали у руководства. Рыков говорил, что прежде всего необходимо, чтобы со своей стороны мы воспользовались этим моментом для разжигания недовольства в деревне. Задачи, которые выдвинул тогда Рыков в беседе со мной, можно свести к трем основным моментам.
