— Чей это конь?
— Рустема.
— Врешь!
— Если вру, пусть солнце ослепит мои глаза!
— Он вернулся?!
— Да. Сегодня ночью.
— Откуда?
— С войны. Откуда же больше?
— С войны?! — Гуляра побледнела. — Разве Рустем был не в Севастополе?
— Нет.
Девушка была потрясена. «Значит, Рустем был на войне, Тензиле-енге скрыла это от меня…»
— Мидат, душа моя! Передай брату, я хочу его видеть. Но так, чтобы никто не слышал. Скажи, что прошу его: пусть приходит к нам домой! Может быть, он что-нибудь расскажет о моем отце.
— Ладно, передам по секрету! — Мидат подмигнул ей и, натянув поводья, поскакал по улице.
Дома успели уже позавтракать.
Рустем был во дворе, когда Мидат въехал в открытые ворота.
— Напоил? — спросил его Рустем.
— Напоил. А как его кличка?
— Рузгяр. По-русски — Ветерок.
— Ему так понравилась вода Теселли! Он очень много выпил.
Как только вошли в сарай, Мидат шепнул брату:
— Гуляра хочет тебя видеть. Сказала, чтобы ты пришел к ним. Но так, чтобы никто об этом не знал.
— Где ты ее встретил?
— Сейчас по дороге.
Рустему не терпелось поподробнее расспросить о девушке, но он сдержался: Мидат уже не маленький, многое понимает.
— Есть у нас овес?
— Да!
— Тогда насыпь его в торбу и дай коню.
Мидат побежал в кладовую. Рустем постоял возле коня, одной рукой обняв его за шею, а другой поглаживая морду. Как только хозяин отошел, Рузгяр громко заржал и стал передними копытами бить землю. И только когда Мидат повесил ему на шею торбу с овсом, он успокоился.
Все утро дом Саледина-ага осаждали соседи, поздравляли его и Тензиле-енге с приездом сына и как бы нечаянно расспрашивали о своих родных, ушедших на войну.
Вскоре прибежал и Мидат. Он сообщил, что в деревне полным-полно солдат с остроконечными краснозвездными шлемами на головах и что они ничего и никого не трогают. Выпалив все это, он опять умчался по направлению к кофейне.
А перед вечером Рустем вышел из дома и задумался. Как быть? Если пойти к Гуляре домой, то не осудят ли девушку? Не возникнут ли всякие сплетни?.. Но ведь она сама же звала. Отец у них на войне. Нет ничего удивительного в том, что они зовут в дом человека, который может рассказать об отце. Семью Гафара-ага все знают хорошо. О нем никто ничего плохого не скажет. И все же лучше не попадаться людям на глаза, иначе весь день будут таскать из дома в дом, и не побываешь там, где хочется.
С замирающим сердцем шел он к дому Гуляры. Как-то они встретятся, что скажут друг другу?
Большая собака с лаем набросилась на юношу, как только он толкнул калитку дома Гафара-ага. На лай собаки вышла Суваде-апте. Узнав в русском солдате Рустема, она прикрикнула на собаку:
