— Большевик? — спросил он. — Большевик — пуф-пуф!
Мальчик заметил, что указательный палец солдата не на курке, поэтому стоял спокойно, молча и этим только рассердил немца.
— Варварское отродье! Ничего не понимает! — пробурчал он на своем языке и прикладом оттолкнул Сервера в сторону.
Вскоре появился и худосочный немец. Заметив арбу, стоявшую около сарая, он спросил у Сеяре, жестикулируя:
— Лёшадь, лёшадь… Во ист лёшадь, арба? Покажи, во ист лёшадь?
— Лошадь сдали в эскадрон, — ответила женщина, не растерявшись. — Эскадрон… Понимаешь? Эскадрон Сулькевича! Генерал взял.
— Карашо, карашо, зер гут, — похвалил очкастый. Увидев в доме ничем не прикрытую бедность, немцы не стали здесь тратить время попусту и прошли в дом авджы Кадыра.
— Что это они говорили про лошадь? — спросила Тензиле-енге. — Как ты им ответила?
— Нашла что сказать. Думаю, не будут больше спрашивать о лошади, — ответила Сеяре. — Хорошо хоть поверили! Провалиться бы этому эскадрону! Какое, обрушилось на наши головы несчастье! То, смотришь, — миллий фирка[19], то курултай, то Челеби Джихан[20], а на самом деле никому нет дела до нас.
Казалось, что немцы были последними посетителями в доме. Но нет… Глубокой ночью кто-то тихо постучал в окно. Чутко спавшая Тензиле-енге подняла голову, прислушалась: может быть, это ей показалось? Однако стук повторился.
«Кто же это может быть? — с испугом подумала она, вскочив. — Открывать или нет? Ведь немцы уехали…» Не зажигая огня, она подошла к окну и осторожно посмотрела в сад.
— Саледин-ага, не бойся, открывай! — произнес кто-то за окном.
— Его нет дома! — ответила старуха. — Что вам нужно?
— Тензиле-енге, откройте, у меня к вам дело, — настаивал пришелец.
Проснулась и Сеяре. Она встала и откинула крючок. Вошел высокий, в русской форме солдат с винтовкой.
— Не бойтесь. Это я, Сеттар!
— Сеттар-ага, как вы попали сюда? Все думают, что вы теперь не в лесу, а на Украине воюете. Проходите, пожалуйста!
Сеяре хотела зажечь лампу, но гость остановил ее:
— Не надо! Не зажигай! Тензиле-енге, как вы поживаете?
— Слава аллаху, сынок!
Сняв заслонку с очага, Сеяре бросила несколько сухих поленьев на горячие, еще не потухшие угли, подула. Разгоревшиеся дрова осветили комнату слабым светом.
— Не найдется ли у вас чего поесть? — попросил Сеттар. — Я очень проголодался… К себе не заходил — остерегаюсь отца. Он меня все еще не понимает. Поэтому и ввалился среди ночи прямо к вам. Вы уж извините меня!
— Очень хорошо сделал! — ответила Тензиле-енге. — Откуда пришел?
