— Так ведь я только-только диспансеризацию прошла. Ничего не нашли.
— Не хотели и не нашли, — поучительно заметила врач.
— Не болит ничего, — пожала плечами Маша.
— Не важно, что не болит, в каждый момент любое может случиться. И тогда что? Государство за вас будет лечение оплачивать?
— Нет. Меня немецкая сторона принимает. Они обязательство написали.
— Не знаю, не знаю, что они там пишут. Это их дело. А наше — следить, чтобы больные за границу не ездили.
— Ладно, — вздохнула Маша, подумав, что хоть повод есть от кабальной поездки отказаться. — Значит, лечить будете?
— Кто?
— Вы.
— Мы, дорогуша, только заключение об отказе в вашем выезде пишем. А кто вас будет лечить, это не наше дело. — Врач многозначительно посмотрела на Машу.
… — Господи! — услышав ее рассказ о болезни, развел руками шеф. — Неужели не догадалась, дать ей было нужно!
— Что дать?
— Коробочку хороших конфет или там, чего вы бабы любите, духи, наверное.
— У меня все равно ни того, ни другого нет, — с облегчением вздохнула Маша.
— Стой, не уходи, — потребовал начальник, когда Маша собралась улизнуть под шумок.
— Позвоню главврачу. У меня с ним контакт.
Разговор занял всего несколько минут. Видно было, что шеф договорился.
— Вот возьми. — Он открыл сейф и вынул оттуда прозрачную коробочку. В ней красовалась подарочная ручка фирмы «Паркер» с золотым пером.
— Запомни, от сердца отрываю. Один фирмач подарил.
— Зачем она мне?
— Отнесешь главврачу. Слышала, как я с ним разговаривал?
— Что сказать?
— Ничего не надо говорить. Отдашь, и все. Дело, можно сказать, в шляпе. Придатки твои у каждой можно найти.
— Не придатки, а воспаление.
— Вот и его тоже. Соображать надо! Врачи ведь тоже люди. Сидят там, в поликлинике, выездные карты оформляют и ни-че-го с этого. Кумекаешь? А ты в такую страну собралась? В ФРГ!
После оформления медицинской карты ее вызвали в отдел кадров министерства.
Дамочка, засевшая в окружении металлических сейфов, с пронизывающим, словно рентген, взглядом подозрительно оглядела Машу с ног до головы. Явно оставшись недовольна ее короткой юбкой и длинными распущенными волосами, она ехидно сказала:
— Вот анкету вашу сморю и что?
— Что? — в надежде на отказ повторила за ней Маша.
— Про отца никаких подробностей.
— Я же написала: умер.
— Недостаточно.
— Как недостаточно?
— Нужно добавить, где похоронен.
— На кладбище.
— На каком кладбище? — раздражаясь на Машину бестолковость, рассердилась начальница отдела кадров.
— Где писать?
