— А? Что ты сейчас сказала? — спросил профессор Брэсфилд, резко подняв голову и искоса глядя на Бетани. — Что там об инках и о находках из золота?
Бетани с трудом преодолела себя.
— Ничего, папа, — в очередной раз вздохнув, проговорила она. — Просто хочу надеяться, что мы сделаем достаточно открытий, чтобы окупить экспедицию.
— Девочка моя дорогая, — с улыбкой произнес Брэсфилд, — одного-единственного открытия будет достаточно, чтобы окупить экспедицию! Я потратил всю жизнь на то, чтобы больше узнать о прошлом, и теперь, теперь я смогу из первых рук получить подтверждение моим гипотезам. О, да, Бетани, любая находка окупит эту экспедицию, если я что-нибудь в этом смыслю!
Раздражение, вызванное у Бетани Трейсом Тейлором, улеглось от одного взгляда на открытое лицо отца. Да, ее отец готов отдать все что угодно за то, чтобы найти утерянный город. Этот город был заветной мечтой археолога, и он устремился к ее осуществлению, сконцентрировав все свои силы, надежды и веру. Бетани не могла допустить, чтобы грубость и высокомерие Трейса Тейлора все испортили. Ей придется вытерпеть его. Это было самое меньшее, что она могла сделать для человека, который так заботился о девочке, потерявшей мать, дарил ей столько любви и преданности, сколько вообще был способен отдать другому человеку.
— Мы, должно быть, отправимся с первыми лучами солнца, — сказала она. Отец с готовностью кивнул.
— Отсюда через Лиму, потом вверх по древнему пути инков до Куско! Только представь себе, Бетани, мы будем двигаться по той же дороге, по которой путешествовали короли прошедших веков, самые настоящие инки! Я почти вижу их перед собой, царственно проезжающих мимо или восседающих на золотых тронах, задрапированных покрывалами из шерсти альпаки или ламы, покоящихся на плечах слуг, надменных и неприступных. Есть где разгуляться воображению, разве нет?
— Будь у меня с собой мелки или краски, я могла бы делать зарисовки во время путешествия, но, вероятно, твое фотографическое оборудование практичнее, — сказала Бетани.
Профессор ответил рассеянной улыбкой.
— Конечно, дорогая. Это должно быть чудесно. После инков не осталось никаких письменных свидетельств, только рисунки на посуде и произведения искусства, — вздохнул он. — Как плохо, что они не сохранили своей истории. Теперь приходится полагаться на то, что мы сможем воссоздать из сведений об Инке и его соплеменниках!
— Как я понимаю, ты используешь слово Инка в его первоначальном смысле, а не применительно к целому народу.
