А ведь отец Кисунько был расстрелян в 1938 году как раскулаченный в 1930 году.
Прошёл год, и теперь предстояло очное знакомство, но по какому точно поводу, Кисунько не знал. В Кремль его привёз на своём ЗИМе Куксенко.
В кабинете заместителя Председателя Совета Министров СССР Л.П. Берии собрались начальник ТГУ В.М. Рябиков, министр вооружений Д.Ф. Устинов, «локаторщик» профессор А.А. Расплетин, «радист» В.Д. Калмыков (будущий министр радиопромышленности СССР), заместитель Рябикова по научно-технической части академик А.Н. Щукин.
Присутствовал также помощник Берии Сергей Михайлович Владимирский (его вежливую улыбку при приглашении гостей в кабинет Берии Кисунько определил как «гримасу, входящую в трафарет любезности»).
В описании Кисунько облика Берии явно прослеживаются следы рассматривания Григорием Васильевичем фотографий Берии, опубликованных в «катастроечную» пору.
Но вот в то, что не лишённый щегольства (а уж позы — тем более, стихи писал, да ещё и с «чуйствами») Кисунько точно запомнил одежду Берии, я верю.
Вот как это описано Кисунько: «великолепный, с иголочки костюм из мягкой тёмной ткани, белоснежная рубашка с изысканно повязанным галстуком в вырезе однобортного пиджака».
Кисунько словно упрекает Берию за его стиль одежды, как будто было бы лучше, если бы заместитель Председателя Совета Министров великой державы явился на люди в заношенном пиджачишке с кургузыми брюками, рубашке с грязным воротником и сбившимся на бок «вечным» галстуком на резинке.
Несомненно, точно описание Григорием Васильевичем и огромного письменного стола Берии, «уставленного телефонными аппаратами».
Что ж, огромный рабочий стол — необходимое, хотя и недостаточное условие эффективной работы очень загруженного человека. За такими столами не руководят, а действительно работают, удобно раскладывая множество бумаг, чтобы все их держать в поле зрения и т. д.
Когда все устроились в креслах, Берия.
Впрочем, вначале признаюсь, что далее цитирую Кисунько с одним коррективом: те слова из уст Берии, которые Кисунько даёт с «кавказским» акцентом (думая, очевидно, что тем вызовет у читателя дополнительные негативные чувства), я привожу в обычной нормативной транскрипции — для удобства читателя.
Итак:
«.Сначала познакомимся с одним документом, — начал Берия, поднявшись с кресла (я крайне благодарен Кисунько за эту ценную деталь, ибо она доказывает, что Лаврентий Павлович был воспитанным человеком, а не начальственным хамом, который, развалившись в кресле, изрекает «глубокие» указания подчинённой «шушере». —
