Некоторые дома выглядели поскромнее — в них жили те, кто предпочитал торговле наркотиками попрошайничество, мошенничество и тому подобные ремесла. Собственно, они здесь и не жили. Приезжали на гастроли, на день-другой, совершали набег на Юрьевск и исчезали, оставляя дома следующим гастролерам. Оседлые же сами наркотой не торговали — нанимали тех же рабов, в основном русских. Если менты кого и поймают, то русского.
Джип Кости Бирюкова, называемого за глаза, а иногда и в глаза Буйволом, преодолевал лужи и рытвины, используя полный привод. Иначе застрял бы. За джипом неслась стайка детей — чумазых и в рваных лохмотьях, и две шавки, такие же грязные. До десяти лет цыгане не особо следят за подрастающим поколением. После десяти начинают готовить к жизни. Особенно девочек. В двенадцать пора выходить замуж. Дети горланили, дразнились, а самые смелые кидали в машину комками грязи.
Возле одного из самых богатых домов джип остановился. Метрах в десяти на небольшой полянке гоняли мяч цыганские пацаны. Тут же грелась на солнышке, дымя сигаретами, пара пестрых старушек.
Из джипа вышла официальная делегация. Сам Буйвол, его водитель и пара крепких охранников в костюмах. Все четверо в темных очках.
Звонка у калитки высокого глухого забора из красного кирпича не имелось. Один из охранников костяшками пальцев постучал по металлической обивке, расписанной золотым орнаментом. Постучал деликатно, давая понять, что делегация мирная и прибыла с исключительно благими намерениями.
Никто на стук не отозвался. Телохранитель повторил попытку. Теперь чуть более настойчиво. Мы мирные люди, но бронепоезд стоит… На сей раз из глубин двора раздалось женское ворчание, тембром напоминающее карканье вороны. Цыганские дамы, в отличие от мужчин, предпочитают общаться с неизвестными на повышенных тонах.
Лязгнул засов, дверь приоткрылась на ширину цепочки. Фрагмент смуглого женского лица неопределенного возраста предстал перед гостями.
— Что надо?
— Василя позови, — мягко попросил Буйвол.
— Нет здесь никакого Василя! Что пришли?! Уходите! Сейчас собаку спущу!
Буйвол не удивился. Цыгане прекрасно знают всю свою родню, но в случае опасности моментально от нее отрекаются. Видимо, сегодняшняя неофициальная делегация опасность представляла.
— Женщина, — спокойно повторил Константин, — позови, пожалуйста, Василя. Это же его дом.
— Не знаю я, чей это дом! Проваливайте!
От недвижимости цыгане отказывались тоже на удивление легко.
