В рекламных отделах редакций газет недоверчиво ухмылялись, читая текст, однако объявление стоило больших денег, и его соглашались поместить, отодвинув всё остальное в сторону. В трёх случаях рекламщики шли к главному редактору; он выскакивал из своего кабинета, но несколько незатейливых вопросов и столько же невинных ответов решали дело. Я уплачивал в кассу кругленькую сумму и отправлялся в следующую редакцию.
И вот наступил вечер, и с экранов телевизоров полился текст нашего объявления и бегущей строкой и из уст ведущих. И так – от начала и до конца программы.
Очередные выпуски газет тоже запестрели аршинными буквами выше приведённого текста. На протяжении нескольких дней.
Пройти мимо внимания читателей и зрителей столь необычная информация никак не могла. Каждый начал задаваться вопросом, что бы значили слова «будет плохо»? Строились всевозможные предположения. Везде и всюду только и разговору было о странной непривычной кампании. Город заворочался, насторожился и приготовился к чему-то сверх неординарному.
Мы тоже готовились, отслеживая попутно, как идёт процесс возвращения награбленного.
Проходил он следующим образом.
Шесть или семь мужичков на всякий случай вернули недавно похищенное. Кто ведро картошки, выкопанной на чужой даче, кто доску со стройки, когда-то плохо лежавшую там. Один любитель лёгкой поживы принёс хозяевам деньги за курицу, умыкнутую с их подворья, а потом зажаренную. Ещё одна женщина отдала соседке сторублёвый долг, который прежде уже полгода как забывала возвращать. И это – всё.
– Не богато, – мрачно заключил Черноусов, выслушав наш с доном Кристобалем доклад. Он недобро оскалился. – Ну да иного не следовало ожидать.
– Вопрос с возвратом разворованного решится завтра, в субботу, – ещё более мрачно сказал испанец. – Деньги в городской казне появятся, и немалые, даю слово инопланетянина.
Наступил субботний день. С раннего утра город загудел, как растревоженный улей. Все почему-то были уверены, что вот-вот должно произойти нечто совершенно фантастическое. К восьми часам на улицы стали выплескиваться многотысячные всё возрастающие толпы. Словно неведомый вестник предупреждал людей о надвигающемся событии. Возле здания городской администрации происходило настоящее столпотворение. Просторная площадь была так запружена народом, что, казалось, яблоку негде было упасть.
Редкие полицейские цепи теснили народ с проезжей части на пешеходную, но люди напирали, и посредине оставалась лишь узкая незанятая полоса, на которой едва ли могли разъехаться встречные автомобили. Но и транспортных средств нигде не было видно.
