Еще пару месяцев назад Патч тоже был падшим ангелом. Потом он спас мне жизнь, получил назад свои крылья и стал моим ангелом-хранителем. Теперь он должен был быть на стороне хороших ребят, но я втайне чувствовала, что его связь с Риксоном и миром падших ангелов значила для него много больше. И хотя мне не хотелось этого признавать, я чувствовала, что он жалел о решении архангелов сделать его моим хранителем. В конце концов, он хотел совсем другого.
Он хотел стать человеком.
Зазвонил мой сотовый телефон, вырывая меня из задумчивости. Звонила моя лучшая подруга Ви, но я предоставила автоответчику разобраться с ее звонком. Было немного стыдно, что это уже второй ее звонок, которого я избегаю за сегодня. В собственных глазах я оправдалась тем, что завтра первым делом повидаюсь с ней. Патча же я не увижу до завтрашнего вечера. Поэтому я планировала не упустить ни единой минуты общения с ним.
Патч прицелился и бросил мяч, кегли посыпались в разные стороны, и я почувствовала, как в животе запорхали бабочки, когда футболка у него на спине задралась и обнажила полоску кожи. Я точно знала, что на ощупь его тело гладкое и мускулистое. И спина у него тоже была гладкой и совершенной, даже несмотря на шрамы, на месте которых снова выросли крылья — крылья, которые ни я, ни любой другой человек не может видеть.
— Пять долларов на то, что ты не сможешь это повторить, — сказала я, вставая позади него.
Патч обернулся, улыбаясь.
— Мне твои деньги не нужны, Ангел.
— Эй, ребятки, аккуратнее, здесь ходят дети, — предупредил Риксон.
— Все три оставшиеся кегли, — поддразнила я Патча.
— Какой приз имеется в виду? — спросил он.
— Какого черта, — ругнулся Риксон. — Вы что, не можете дождаться, пока останетесь наедине?
Патч одарил меня улыбкой, а потом чуть откинулся назад, держа мяч перед грудью, опустил правое плечо, широко размахнулся и отправил мяч вперед с огромной силой. Раздался громкий стук — и оставшиеся три кегли повалились на бок.
— Ой-ой, теперь у тебя неприятности, милашка, — крикнул мне Риксон, перекрикивая болельщиков Патча, улюлюкавших и азартно хлопающих в ладоши.
Патч облокотился на стойку и выразительно приподнял брови, глядя на меня. Этот жест мог означать только одно: расплачивайся.
— Тебе повезло, — сказала я.
— Мне вот-вот повезет, — согласился он.
— Выбирайте приз, — буркнул старый владелец аттракциона, кряхтя и наклоняясь, чтобы поднять упавшие кегли.
— Вот этот фиолетовый медведь, — показал Патч и протянул мне свой трофей: плюшевый медведь невразумительного цвета.
