Третий, то есть четвертый, если считать меня самого, обитатель нашей палаты полулежал на подоткнутых ему в изголовье подушках и, судя по беззаботному выражению довольно круглого его лица, не только не страдал, но скорее наслаждался своим лежанием. Было ему лет, может быть, сорок. И что-то очень знакомое я увидел в его лице. Знакомое издавна, с детства. Ну да, конечно, такой был актер до войны. Он был и в войну, и после войны, но я запомнил его кинофильму «Трактористы» — Алейников, «Ваня Курский», — кажется, так его звали в кино, круглолицый, с круглыми же глазами, невинными и в то же время лукаво-смышлеными, со вздернутыми кверху уголками рта, с губами, будто созданными природой специально для того, чтобы вкусно и складно говорить.
Похож был мой сосед на Алейникова, каким я запомнил его, — и я обрадовался этому сходству (насколько можно обрадоваться с печеночными коликами в боку). Сосед, наверно, почувствовал мою радость, меж нами нечто возникло, взаимное тяготение. К тому же он заметно томился молчанием, отсутствием слушателей.
— У тебя что? — спросил сосед.
— Печеночные колики… А у тебя что?
— Инфаркт, понял (он сказал «поял»). Двенадцатый день лежу, завтра посадят, на «баян» сяду… Надоело на судне плавать… Усы! — обратился он к усатому, читавшему книгу, строгому на вид старику. — Тебя не который день на баян пустили?..
— Дело не в баяне, — строго сказал старик, — и потом, оставьте при себе ваши прозвища и не тыкайте, пожалуйста… После инфаркта полагается лежать три недели, двадцать один день…
— Да брось ты! — сказал мой сосед. — Это раньше после инфаркта держали в постели, а теперь, наоборот, считают, что надо двигаться. Это вон дачника и силком не стащишь с постели. А? дачник! Вставай, пойдем по бабам…
— Ну, это ты уже тово… думай, что говоришь, — забеспокоился туго лежавший напротив меня полный, багроволицый, — ты мне в сыновья годишься…
— От дает, поял… Папаша нашелся… Ты пока лежишь, у тебя в Васкелове с дачи все барахло унесут и дачу сожгут.
— У меня на даче сын с невесткой, — сказал «папаша» с заметной, однако, тревогой в отношении своей дачи.
— Ты на Алейникова похож, на актера, — сказал я соседу. — Помнишь, до войны шел такой фильм, «Трактористы»?
— Мне все говорят, что я на Кирилла Лаврова похож. На народного артиста. Я ремонт у одних делал, он профессор, она доцент. Они в театр два раза в неделю ходят, это закон, а то и три. Я им паркет циклюю, они мне говорят: «Вы вылитый Кирилл Лавров…»
