— Я не против, — ответила Эшли. — Ты позвонишь?
— Непременно.
Она хотела было подняться по лестнице в свою квартиру, но тут осознала, что все еще держит его за руку, и, обернувшись, поцеловала его. Поцелуй был долгим, но почти целомудренным, поскольку она лишь легко касалась языком его губ. Это был поцелуй-обещание, который сулил продолжение в будущем, но не был приглашением на эту ночь. Уилл вроде бы понял все как надо (что еще больше воодушевило ее) и, сделав полшага назад, церемонно поклонился и, в соответствии с придворным этикетом восемнадцатого века, поцеловал ей руку.
— Спокойной ночи, — сказала она. — Сегодня и вправду было хорошо.
Пройдя сквозь стеклянную входную дверь, Эшли обернулась. От лампочки над дверью на улицу падал конус света, и Уилл стоял по ту сторону бледно-желтого круга, съежившегося под натиском ночной темноты. Лицо Уилла было в тени, словно ночь стремилась поглотить его. Это не вызвало у Эшли никаких мрачных ассоциаций, и она направилась к себе, окрыленная открывшейся перспективой и довольная тем, что ей и в голову не пришло провести ночь с парнем. Это было настолько распространено в студенческих кругах, что она уже подумывала о том, чтобы отказаться от этого совсем. Эшли с содроганием вспомнила последний раз, когда она поддалась подобному искушению. Недавний неожиданный звонок отца напомнил ей о той ночи. Однако, отпирая дверь квартиры, она выбросила из головы все досадные воспоминания и погрузилась в приятные размышления, навеянные сегодняшним вечером.
Интересно, подумала она, через сколько времени Уилл позвонит ей и назначит второе свидание?
Уилл Гудвин постоял минуту в темноте, после того как Эшли исчезла за дверью. Он ощущал прилив энтузиазма и бесшабашного веселья при мысли о прошедшем вечере и о предстоящей встрече.
Он был даже слегка поражен этим. Подруга его приятеля, которая свела его с Эшли, отозвалась о ней как о красивой, незаурядной и немного загадочной девушке, но Эшли по всем статьям превзошла самые смелые его ожидания. Ему с трудом удалось не выставить себя перед ней занудным ничтожеством.
Уилл пошел навстречу усиливавшемуся ночному ветру, чуть пригнувшись и засунув руки в карманы куртки. В воздухе ощущался привкус старины — ему казалось, что каждое дуновение ветра было точно таким же, как и при всех предыдущих поколениях, бродивших по улицам Бостона, и так же пронизывало холодом. Он почувствовал, что его щеки раскраснелись от решимости, которой он преисполнился этим вечером, и поспешил к станции метро, меря тротуар крупными шагами. Уилл подумал, что она тоже высокого роста — что-то около пяти футов десяти дюймов — и гибкая, как фотомодель; даже джинсы с мешковатым хлопчатобумажным свитером не могли скрыть это. Пересекая улицу посреди квартала и лавируя между автомобилями, он удивлялся тому, что ее не осаждают толпы поклонников. Возможно, это объяснялось каким-то неудачным романом в прошлом или другими неприятными воспоминаниями. Он решил, что гадать об этом ни к чему, лучше поблагодарить счастливую звезду, которая свела его с Эшли. В его научной работе все строилось на вероятности и прогнозировании. Но он не был уверен, что статистические данные клинических экспериментов с лабораторными мышами годятся для прогнозирования встречи с такой девушкой, как Эшли.
