– О чем вы говорите? – удивился Бен.
– Это проверка, Бен. Полевые испытания для меня. – Все еще улыбаясь, она небрежно пожала плечами. – Честно говоря, я сама предложила ему себя испытать, так что мне грех жаловаться.
Бен подхватил с дивана пластиковый пакет.
– Вы хотите сказать, что этот предмет не был найден на месте преступления?
– Боюсь, что нет.
– Тогда что, черт побери, он собой представляет?
– Как я уже говорила, у нашего шерифа есть чувство юмора. Этот лоскут – часть его собственной бойскаутской формы.
– Сукин сын!
– Не надо на него сердиться. Я бросила ему вызов – разве он мог не ответить? Я ему предложила испытать меня без предупреждения. Вот поэтому шериф и отказался ехать сюда. Его мысли так легко читать – я бы его замысел сразу раскусила. А так... его здесь нет, и даже если бы я могла читать ваши мысли, вы понятия не имели, что этот лоскут не связан с убийствами.
– Этого я, безусловно, не знал, – мрачно согласился Бен.
– Что ж, я прошла его маленький тест, – беспечно отмахнулась Кэсси. – Его это не убедит, но по крайней мере заставит задуматься. Так что в конечном счете дело того стоило.
– А каков конечный счет, Кэсси? – с горечью спросил Бен. – Это вы можете мне сказать?
Она отвернулась, ее оживление угасло.
– Я же вам говорила, я не умею заглядывать в будущее.
– Но в свое вы заглянули. Вы знаете... свою судьбу.
– Это совсем другое дело.
– Неужели? Вы можете мне сказать, что ваша судьба не связана с этим расследованием?
Ее тонкий профиль не дрогнул, выражение лица осталось непроницаемым. Она упорно смотрела только на огонь. Когда Кэсси заговорила, голос ее прозвучал совершенно спокойно:
– Я ничего не могу вам сказать о своей судьбе.
– Почему?
– Потому что это моя судьба. Если я расскажу, это может ускорить наступление того, что я видела.
– А если наоборот? Если именно замалчивание ускорит роковую развязку? Вы уверены, что это не так?
– Уверена.
– Но тогда...
– Мне пришлось делать выбор, Бен. Что-то предпринять, чтобы избежать того, что я видела, или ничего не предпринимать. Я решила действовать. Я пробежала три тысячи миль. И, убегая, стараясь изменить предопределенный ход событий, я попала в ту самую ситуацию, от которой так старалась убежать. – Она повернула голову и наконец посмотрела прямо ему в глаза. Легкая улыбка снова появилась у нее на губах. – Я решила, что больше не буду ничего предпринимать.
– Вы уже кое-что предприняли, когда решили нам помочь.
– Нет. Я просто поплыла по течению. Я здесь. Предложить свою помощь – это самый очевидный, самый естественный шаг. Я не пытаюсь изменить свою судьбу. Я просто исполняю свой долг.
