— Мне кажется, ты пожалеешь… А, Вера? Не пожалеешь? Ну, как знаешь…
Уйти не мог. Уйти — значит расстаться с нею на год, а то и навсегда. Сказал:
— Ты разреши мне писать тебе?
На следующее утро, завидя его, пришедшего на подстанцию, девушка вроде невзначай оказалась с ним рядом.
— Здравствуй, Верочка! — приветливо поздоровался он. — Может… может, ты все же сегодня придешь?
Промолчала. Стараясь казаться веселым, он пошутил:
— Молчание — знак согласия. — Заметил — глаза ее светились нежностью.
Потом были его письма с флота… Долгие разлуки и редкие встречи. Непросто шли они к своему счастью. У них была своя, личная «арифметика» любви: семь лет знали друг друга, три последних года из них были мужем и женою, и всего лишь год, предвоенный год, прожили вместе, неразлучно. Тот, что в Ленинграде. Жить бы да жить, но начавшаяся война, точно жаркая стена огня лесного пожара, беспощадно надвигалась на все живое и цветущее. И гибнут люди, рушатся судьбы. Какой будет их судьба?
Сергей Мошенский верил в то, что немцев остановят, отрезвят, погонят вспять, но как скоро такое произойдет? Вот недавно окончилась война с Финляндией, в ее начале многим казалось, что будет она нетрудная и недолгая, та война… А оказалось… Впрочем, о той войне почему-то предпочитают не вспоминать вслух и не говорить даже на военных сборах. По-прежнему популярна песня «Если завтра война», ее слова: «Мы войны не хотим и врага разгромим малой кровью могучим ударом!»
…Спит на руке Сергея Мошенского женщина. Жена. Совсем скоро станет она матерью. Скоро… Но вместо радости ожидания скорого чуда — рождения ребенка — на душе у Мошенского тревожно. Холодной змеей вползал в жилище, в их маленькую комнатку чужой, зловещий гул летавшего в ночи самолета.
Сергей еще какое-то время прислушивался, не начнут ли стрельбу зенитки. Уже в который раз подумал: «Зачем меня вызывают в штаб ПВО?» Потом в памяти вспыхивали и гасли мысли о каких-то значительных мелочах, потом он забылся и уснул тихим глубоким сном.
Столы стояли буквой «Т». Один — обычный, двухтумбовый, другой — почти во весь кабинет: за ним на совещании могли свободно помещаться человек двадцать пять — тридцать. Сейчас за большим столом сидел один Бутаков. Вице-адмирал Октябрьский, сцепив за спиною руки, стоял возле окна и глядел на море… Бутаков, касаясь бородою бумаги, торопливо читал столь долгожданный документ:
«…1. Начальнику ПВО флота полковнику Жилину сформировать отдельную плавающую батарею № 3 с содержанием по штату №… Основание: приказ НК ВМФ…
