Печаль последней навигации | страница 3



Но вот кончается программа, ребята уходят к себе на судно, а из микрофона «Рахманинова» гремит над Обью голос капитана:

— Отдать швартовы!

И плывет «Рахманинов» дальше, до встречи с новым буксиром. Так и мотается он по Оби то вверх, то вниз — смотря куда плывут силачи-толкачи…

В этот осенний рейс на теплоходе показывали речникам только фильмы, да выступал он, Гурин, с рассказом о поэтах-сибиряках. Встретиться с людьми два-три раза в день не так уж, в конце концов, и обременительно.

Гурин знал, что это у теплохода не только последний рейс, но и вообще его последняя навигация. Небольшой и старый, он не мог уже быть плавучим клубом. Теперь его не то совсем списывали, не то собирались переоборудовать для каких-то иных нужд.

«Так, должно быть, и я плаваю свою последнюю навигацию, — с горечью подумалось Гурину. — Пора и меня списывать»…

Его черные глаза были обведены резкими темными кругами и от этого казались большущими. Пышные, совершенно седые с голубизной волосы облагораживали крупную голову…

Весь он был переполнен усталостью. Она залегла в его глазах, навалилась на сутулящиеся плечи, своей тяжестью замедляла его движения. Дней десять назад он похоронил жену и остался совершенно один. Дочь и внук жили от него очень далеко, на Севере…

Его потрясла не столько потеря жены — не так уж очень он любил ее — сколько само явление смерти. Мертвое равнодушие ко всему охватило его в эти дни. Все представлялось ему нудной суетой сует, которую замыкала неотвратимая смерть.

А ведь он в свое время воевал и нагляделся на эту самую смерть и сам долго ходил под ее пристальным взглядом. Но тогда он был молод и не один стоял перед ее лицом — рядом с ним было воинское братство…

Вернулся он с фронта жадным до жизни. Он любил ее, он чувствовал очарование даже самых ее будничных подробностей. А теперь вот, когда грянуло пятьдесят пять, они вдруг показались ничтожными перед грядущим концом. И этот конец заслонил собой шум и многоцветье жизни…

Врачи посоветовали ему переменить обстановку, уехать куда-нибудь на время. Соседка, Анна Филаретовна, работавшая на теплоходе поварихой, и подала мысль поплавать по Оби. Он взял в институте отпуск и пристроился на теплоход…

Гурин не спеша знакомился с командой, ведь ему предстояло прожить с ней целый месяц.

Рулевого моториста Николая Светышева он приметил сразу же. Смуглый, светлоглазый, с небольшими баками, Светышев был очень проворный и быстрый в работе. «Ишь, ты, какой огневой парень», — подумал Гурин с легкой завистью к его здоровью и молодости.