Дверь отворилась с пронзительным скрипом. Похоже, ее не смазывали со времен самой войны.
- Так рано? - раздалось из темного провала, которым обратилась раскрытая дверь.
- Вернулся Карл. Один. Похоже, совсем тронулся.
- Он и так придурок был. Куда больше?
- Рассказывает какие-то ужасы. Мать всех свободных на стены погнала. Не верит ему, а боится. Так что и вы тут аккуратнее.
- Ладно, заводи...
Послышался отрывистый щелчок хлыста. Вереница вздрогнула, начала втягиваться в темный провал.
Йарика метнулась следом. Чтобы не попасть в поле зрения охранников, пришлось сделать большой крюк, обогнуть соседнее здание. Но она все же успела. Дверь только-только начала закрываться, когда шивера юркнула внутрь.
К царящему внутри полумраку глаза адаптировались моментально. На нее выпученными глазами смотрели двое. Один так и застыл, вцепившись в дверную рукоять, выполненную в форме круга. Другой раскрыл было рот в немом крике, судорожно зашарил по бедру, пытаясь сорвать оттуда хлыст. Его Йарика убила первым - свернула шею. Тут же развернулась, ударила второго в область сердца. Лицо человека налилось кровью. Он вытянул вперед руку, шагнул - и рухнул навзничь.
Перед тем, как идти дальше, шивера аккуратно закрыла дверь. Скрежет резанул по ушам. Но этого, должно быть, ждали те, кто ушел дальше по коридору.
Йарика осмотрелась. Ее внимание привлекли стены - расписанные какими-то надписями, разрисованными многочисленными оккультными знаками и изображениями чудовищ. Все художества выполнены либо на скорую руку, либо человеком, абсолютно не умеющим рисовать. Но больше заставили напрячься темно коричневые потеки. Шивера провела по ним пальцами, затем принюхалась. Кровь. Определенно, кровь. Все эти подобия художеств нанесены кровью.
Йарика попыталась прочесть надписи. Она никогда не утруждала себя изучением человеческой письменности. Тем более даже на пустошах до сих пор существовал ни один десяток различных языков. Достаточно знать один язык, самый распространенный в этих местах (люди называли его английским), чтобы нормально изъясняться с большинством встречаемых проходимцев. Буквы, которые она видела сейчас, были ей знакомы. Но вот смысл фраз, коряво нанесенных на обшитые металлом стены, терялся.
'Ave Satanam. Salve, pater nequitia tenebras! Vos - retributionis. Vos - mortem. In utero tuo infideles perirent! Ave Satanam', - про себя прочла она.
- Чушь какая-то... - прошептала одними губами. - Кучка уродов...
