— Слово «клёво» знаешь? Веня кивнул. — А менеджер — это начальник. Большой тутошний начальник сидит у меня в машине, и вас боится. Жизнь, то тут мирная. Прямо сказать курорт Пицунда. Оно вам надо, бучу тут устраивать? Да, а второй начальник, военный руководитель собирает снайперов с винтовками Мосина. И это есть — не клёво, для ваших организмов молодых. А я работник российской почты, с этого дня бывший. Подался в вольные, э, домовладельцы. Иронии в глазах добавилось, но Вене показалось, что, когда Борн говорил о снайперах, то ирония была наигранной. Рублёв от слов переговорщика совсем сник. — Даже если их сразу не застрелят, то потом просто затопчут! Конями!
— Что и наши укороты не помогут? — спросил, и показал Борну висящий сзади на ремне, ПП.
— Я думал у вас «эй-кей-фоти-севн», — с удивление произнёс Борн. — Лейтенант, и давно в Советской Армии израильские пистолеты-пулемёты «Узи»?
— Какие «узи»? Это — ПП 68. Их производят на Грязевском оружейном заводе, калибр 9-мм. Конструктор — Галкин Максим Александрович. Им вооружаются ВДВ, спецназ и…
— … Внутренние войска, — Борн это так уверенно сказал, что Чесноков с Рублёвым удивлённо переглянулись, — А в вагоне зэки? Человек сто впихнули?
— Да. Не, всего тринадцать.
— И направляют их на суховскую зону. Я прав?
— А откуда вы знаете?
— Так я ж местный!
— Какой местный? Тут везде «белоказаки», а колония лет десять, как существует.
— «Белоказаки» говоришь. Ну, я вам счас «красного» приведу, легенду Советской Армии. И Борн помахал рукой в сторону машины.
— А как к вам обращаться? — спросил сержант. Не понял Рублёв ироничности Борна. А лейтенант заметил, что ирония в глазах Борна прямо заплескалась.
— Ммм, сегодня меня называли: товарищ, господин, хозяин, пан, рыцарь и просто Борн. А вот и легенда. Веня, раскрыв рот, смотрел на подходящего вместе с казачьим офицером, Маршала Советского Союза Будённого Семёна Михайловича, молодого и в гражданской одежде.
— Ребята — Будённый! На перрон высыпали остальные вэвэшники. Вояки обступили смущённого Будённого, и чуть ли не брали у него автограф. Рублёв, сноровисто, что-то вталкивал землякам и восхищался. Холодов, угрюмо смотрел на царского офицера. Казачий офицер пытался сохранить на лице значимость. Борн, вытащив какую-то коробочку водил ей по толпе. Лейтенант, улыбался, тормошил свои мысли на предмет нелогичности, чтобы сделать вывод: — Я в царской армии служить не буду. А парни тут не пропадут. Хех, курорт Пицунда, понимаешь!
