Я чувствую, как она колеблется. Наверное, сейчас положит трубку. Мы с ней не виделись и не разговаривали с той самой ночи, и я подозреваю, что она затаила на меня обиду, хотя, по-моему, не имеет на это никакого права. Сейчас она положит трубку и на вопрос сонного Джейка ответит, что кто-то ошибся номером, а потом спокойно отключит телефон, окончательно отрезав Джейка от меня и Хлои. Однако ничего такого она не делает. Подавив зевоту, Николь говорит:
— Его нет, Мира.
Разумеется, это ложь.
— Мне нужно поговорить с Джейком. Ты не дашь ему трубку?
Заметим: я не сказала «пожалуйста».
Она снова колеблется.
— Его нет.
Я замираю. Как это нет? В семь сорок пять утра? Что это значит? Он что, не живет там? Он ушел от нее?
Перед глазами немедленно встает картина: мы с Джейком воссоединяемся у постели больной Хлои, но тут я понимаю, что Николь продолжает говорить.
— …ушел несколько минут назад. У него встреча с Эдди.
Эдди — наш поставщик рыбы, который время от времени просит кого-нибудь из нас прийти к нему прямо на пирс, хотя обычно он не назначает встречи в такую рань.
— Потом он поедет в ресторан, чтобы немного поработать с бумагами. Возможно, задержится до ланча и ты его застанешь.
Ее голос звучит спокойно и равнодушно. Так она могла бы говорить с кем угодно. И это для меня страшнее всего. Очевидно, я больше не представляю для нее угрозу. Любовь Джейка дает ей ощущение полной безопасности: ей больше не нужно меня бояться.
Я молчу. Теперь моя очередь говорить, но в данный момент та область мозга, что отвечает за речь, полностью отключается.
— Мира!
В ее голосе слышится напряжение, от сонливости не осталось и следа. Я не отвечаю и кладу трубку.
Поработать с бумагами. Ушел рано утром. Что-то здесь не так. Во-первых, Джейк никогда не работает с бумагами. Этим занимаюсь я. Мы с Джейком по очереди заказываем фрукты, овощи и рыбу прямо с рынка. Заказы на мясо мы делаем по телефону или факсу, а потом, в конце месяца, оплачиваем счета. Специями, сыром, оливковым маслом и приправами нас обеспечивает Рената Бруссани. Наш бармен, он же сомелье, занимается заказами вин, отбирая их по собственному усмотрению, и в конце каждого месяца представляет мне подробный отчет, который я тщательно проверяю. Я самолично занимаюсь счетами, поскольку Джейк находит эту работу слишком прозаической, а потому не стоящей его внимания. Он считает себя артистической натурой и всю рутину с радостью перекладывает на меня.
