— Кто там? Кто?.. Отзовитесь же!
Анастасия сбегает вниз.
— Ну я, кто же еще? Не ждала?
Мужчина ест нарочито жадно.
— Вообще-то я никого не ждала…
— Тогда здравствуй, женщина, когда-то мной любимая.
— Но тебе я на самом деле рада, Альберт.
— Допустим. И как выразится эта твоя радость? Вернее — в чем?
— Ты стал материалистом.
— Я всегда им был. Правда, когда-то я очень умело подыгрывал одной симпатичной идеалисточке.
— Бог с тобой, пусть будет так. А я свою радость радостью и выражу. Тоже своего рода материя.
— Уцененная. Специально для интеллигенции. Модные новинки ей не по карману.
— Удалось найти убежище? Или нынешние космические лучи проникают сквозь любую изоляцию? — не без иронии спрашивает Анастасия.
— Я люблю спать под открытым небом. Это самая надежная изоляция.
— Ты прав, как всегда. Особенно если учесть тот факт, что источник излучения находится в нас самих.
— Хорошо я когда-то над тобой потрудился. Помнишь?
— Помню.
— Ну и что скажешь?
— Скажу, что благодарна за науку, к которой оказалась весьма способной. Так благодарна, что руки чешутся врезать в челюсть.
— Тщеславие — движущая сила прогресса и в то же самое время мина замедленного действия, подложенная дьяволом при молчаливом согласии Господа. — Альберт ухмыляется.
— Подо что подложенная?
— Дьявола неодушевленные предметы не интересуют. Он специализируется в области человековедения.
— А если бы ты оказался на месте… того человека?
Альберт беспокойно ерзает на стуле.
— Принцесса и прокаженный. Сказки слабоумного Голливуда. С детства люблю разоблачать сказки.
— Неблагодарная работа.
— Зато ее оценят потомки.
Теперь их окружает тьма. Быть может, подобная тьма была на Земле до сотворения Господом света.
— Ты похорошела. Существам высокоразвитым страдания к лицу. Особенно это относится к женскому полу.
— Я бы не раздумывая вернулась в ту пору, когда страсти были заоблачными, бесплотными, безрассудными. Страсть всегда должна быть безрассудной, правда?
— Правда, но не для всех. — Альберт громко скрипит стулом. — И не для тебя.
— Но ведь страсть, как сказано в словаре, это сильное любовное влечение с преобладанием чувственного начала. Неужели кому-то удалось и страсть разложить по полочкам?
— Помнишь, я читал посвященные тебе стихи, звезды падали нам на плечи…
— Помню.
— Я сохранил их. Правда, их пришлось засунуть в полиэтиленовый пакет, иначе бы их конфисковали.
Альберт достает из кармана маленький пакетик, высыпает на стол несколько светлячков. В комнате становится тревожно от призрачного, словно неземного свечения.
