Но ведь показательно же! Значит, уже была с кем-то! Значит – врет! Значит – умеет врать, научилась уже!
Значит, видели ее со Сьевнаром…
* * *
Ярл Альв, сын ярла и конунга Рагнара, внук ярла и конунга Рорика, не гордился своим прозвищем Ловкий.
В языке свеонов слово «ловкий» имеет много значений. Кто, например, не помнит знаменитого ярла Фроди Ловкого из северного Муспель-фиорда? Тот, рассказывают скальды, был способен рукой поймать пущенную в него стрелу и тут же, извернувшись, поймать вторую другой рукой. Еще, рассказывают, Фроди Ловкий на спор подкидывал две-три монеты и тут же в воздухе собирал их, не давая ни одной коснуться земли.
Конечно, обучение ратному искусству у жителей фиордов и начинается с того, что в детей кидают камни и палки, а те – уворачиваются, как могут. Многие подростки, будущие ратники, быстро приобретают способность отбивать и даже ловить летящие в них стрелы и копья. Но такая ловкость, как у Фроди, – это, без сомнения, подарок богов, соглашались все, вспоминая владетеля Муспель-фиорда…
Его, Альва, тоже называли Ловким, но за этим стояла не телесная ловкость, не быстрота движений, которыми можно гордиться перед остальными воинами. Торговая хитрость, прижимистая изворотливость – вот что стояло за ним. И все знают это, помнят, почему прозвище младшего владетеля часто произносится с насмешливыми интонациями.
А чем оно плохо, если рассудить? – утешал себя Альв. Многие знаменитые морские конунги не гнушались торговлей наряду с ратными подвигами. Выменивали заморские товары, часто получая от этого большую прибыль, чем от набега на какую-нибудь захудалую деревеньку. Правда, при этом они оставались знаменитыми морскими конунгами…
Его, Альва Ловкого, боги Фрейр и Форсети особо отметили еще при рождении, подарив ему способность всегда торговать с большой выгодой. Греметь словом о слово, как мечом о меч, раз за разом сбивая цену, – разве это не похоже на поединок на равном оружии? Разве тот же брат Рорик сумел бы выторговать у Кривозубого украшения так дешево? Да он, с его нетерпением, три раза бы уже плюнул и согласился купить дороже. А вот Альв – смог! Чем не победа?
Утешал себя, только утешить все равно не мог. Да, боги многим одарили его – умом, богатством, знатностью рода, – но не дали один из главных даров, особо ценившийся среди жителей побережья: храбрость. Про себя Альв знал, что не ходит в набеги с остальными дружинниками не потому, что не отпускают заботы владетеля. Честно сказать, он боялся моря, боялся подолгу оставаться на спине деревянного коня, болтающегося щепкой над бездной. Как представит, какая бездна разверзнута под тонким днищем и деревянным килем – мало сказать, что ему плохо становится, просто выворачивает наизнанку, до дрожи, до икоты, до блевотины, до полного оцепенения, когда хочется вжаться куда-нибудь в угол и закрыть глаза.
