Я подошла к ней с поясом и закрепила его у нее на талии. Она пристально смотрела на меня, пока я проверяла, прикреплены ли к поясу веер, золотой футлярчик с ароматическим шариком и зеркальце.
Я попыталась понять, что означает ее пронизывающий взгляд. Я знала, что в этот вечер выгляжу особенно хорошо. Мое платье, несмотря на простоту покроя, шло мне больше, чем ее сверкающее платье шло ей. Нижняя юбка у меня была темно-синего цвета, и моя портниха украсила ее звездами, вышитыми на подоле серебристыми нитками. Само платье было на тон светлее, а рукава с буфами — того же цвета, что и нижняя юбка. Достаточно глубокая горловина позволяла оценить великолепный бриллиант на золотой цепочке, мое единственное украшение. Над горловиной и бриллиантом красовался воротник из тонких кружев, подобно нижней юбке украшенный серебристыми узелками, напоминающими звезды.
Королева прищурилась. Я была слишком хороша, и это ей не понравилось. В душе я смеялась, радуясь этой маленькой победе. Она не могла отругать меня за то, что я чересчур разоделась, как уже отчитала некоторых фрейлин.
— Я вижу, у тебя эти новомодные рукава, кузина, — произнесла королева. — По-моему, платье от них только проигрывает. Я опустила глаза, чтобы скрыть от нее их озорной блеск.
— Да, Ваше Величество, — кротко ответила я.
— Пойдем, нам пора.
Я была рядом, когда она вошла в зал, хотя и шла, как подобает фрейлине, отстав от своей госпожи на несколько шагов. Подобные празднества всегда производили на меня глубокое впечатление. Я провела при дворе слишком мало времени, чтобы успеть к ним привыкнуть. При появлении королевы все немедленно примолкли. Люди расступались на пути Елизаветы. Я когда-то говорила Уолтеру, что королева напоминает в этот момент Моисея, раздвигающего воды Красного моря. Если ее взгляд падал на мужчину, он тут же опускался на колени. Дамы приседали в глубоком реверансе и не поднимали глаз, пока королева не проходила мимо или, если она, желая побеседовать, не позволяла им подняться.
Я сразу увидела Роберта, и мы посмотрели друг на друга. Я особенно прекрасно выглядела в этот вечер и по его глазам поняла, что он заметил это. Мне было двадцать четыре года, мой брак нельзя было назвать несчастным, но он перестал меня удовлетворять. Граф Лестер также испытывал неудовлетворенность жизнью. Я устала от монотонных будней и жаждала приключений. Я знала, что не создана для сельской жизни. Я начала подозревать, что не гожусь на роль верной жены. И я была одержима Робертом.
