— Ты что-то очень зла на всех них. С чего бы это?
Ее глаза, до того несколько затуманенные, вдруг заблестели, и в них явственно обозначилась горечь.
— Вся эта банда — последние негодяи. Их дело — наркотики и контрабандный спирт. Прибыльное дело, но только за счет здоровья их клиентов. А что касается Беннета, то именно он виноват в том, что моя сестра покончила самоубийством. Ей было шестнадцать, а мне десять.
— Никогда не слыхал об этом, — заметил я задумчиво.
— Откуда же тебе знать? Правда, он не был непосредственным виновником, но он мог бы ее спасти.
Она вновь взглянула на меня, помолчала и медленно проговорила:
— А Дип, говорят, еще хуже, чем Беннет.
— А что-нибудь еще о нем ты знаешь?
— Много лет тому назад он уехал из города и оставил все дела Беннету.
— Куда же он уехал?
— Никто этого не знает. Говорят, первые годы он был в Чикаго, но вскоре след его затерялся. Потом о нем почти забыли и заговорили лишь после убийства Беннета как о прямом наследнике имущества и всего дела Беннета. Вот так. А теперь этот Дип вернулся, и опять-таки никто не знает откуда.
— Ну и что?
— Я тоже думаю, что это ничего не значит. Все равно его застрелят. Знаю только, что его прошлым очень интересуются и очень удивляются тому, что никто и ничего не может узнать. Известно лишь, что он крупный делец и, вероятно, где-то у него есть какое-то дело. Только вряд ли легальное.
Ее рот скривился, и она кисло усмехнулась.
— Пожалуй, одно будет любопытно.
— А именно?
— Банда попытается сперва выяснить, действительно ли Дип — большой человек.
— Зачем им это?
— Если он большой, то рядовые его признают, а боссы — убьют. А если он ничем не выделяется, то рядовые от него отвернутся, а боссы ототрут на задний план и, по всей вероятности, все равно пристрелят.
— Так зачем им ждать?
Она вновь презрительно скривила губы.
— Как ты не понимаешь? Повторяю, никто не знает, насколько он большой. Возможно, он прибыл сюда со своей и при этом немаленькой бандой.
— Ну, вряд ли. Это уже нереально, моя милая, — заметил я.
После минутного молчания она сказала:
— Да, возможно, ты прав. Однако главное, что побуждает их к его уничтожению, заключается вот в чем. Они совершенно не знают, что он из себя в данный момент представляет. Может, он переполнен жаждой мести.
— Это уже ближе и правдоподобнее.
— Вот, вот! Он может приступить к выполнению своей кровавой клятвы и перещелкать всех, кого заподозрит в убийстве своего друга. Понимаешь?
— Это не исключено.
