Дольше всего мы стояли в Люблине, Варшаве и Лодзи.
Вместо того, чтобы прибыть 3 сентября утром, мы прибыли вечером около 18 часов.
Нас задержали на станции Ласк и приказали выгружаться. До места назначения оставалось еще сорок километров. Всюду чувствовалось состояние крайней нервозности, возбуждения, и уже начала проявляться неразбериха. Никто ничего не знал. Никто не мог ни о чем информировать. Я выгрузил свой мотоцикл и доехал, наконец, до городка Шадек, где в здании начальной школы расположилось командование. Настроение у всех подавленное, граничащее с паникой. Генерала Пшевлоцкого я не застал, его в первый же день войны отозвали для формирования какой-то группы войск, но которой, между прочим, он никогда так и не сформировал. Как я узнал позже, мой генерал, имея на руках письменный приказ по организации группы, 17 сентября, в погоне за этой именно «группой», перешел румынскую границу, захватив по пути своих детей из г. Броды.
Командир бригады полковник Ханка-Кулеш после двух дней мужественного и полного воинской доблести командования был снят с должности командующим армией «Лодзь» генералом Руммелем (которому тогда подчинялась бригада) за сдачу немцам мостов на Варте под Серадзем.
Я застал его в тот момент, когда он в полном отчаянии одиноко сидел на каком-то стуле в углу комнаты, с опущенной головой, не похожий на себя. Совершенно беспомощный, не знающий, что с собой делать, подобно ребенку, который не знает, чего хочет. Так после трех дней даже не особенно тяжелых боев выглядел человек, который «собственной грудью должен был прикрывать Польшу». Исчезла его обычная спесь и самоуверенность, остался лишь маленький человек. Все старые почитатели бросили его, и Он теперь никому уже не был нужен. Эта метаморфоза произошла очень быстро. Мне припомнилось его любимое выражение, которое он часто употреблял: «Мы добыли Польшу саблями и саблями ее защитим».
А в это время в подразделениях его бригады суетился новый командир, который уже успел «прославиться» в сражении, полковник Ежи Гробицкий.
Что касается сдачи немцам мостов на Варте под Серадзем, то оказалось, что бригада попросту их плохо укрепила и не удержала отведенного ей участка. Кроме того, я узнал, что мы отступаем по всему фронту. Немцы нас бьют, и бригада отступает.
Где находились части бригады, трудно было определить, да этого никто, собственно говоря, точно и не знал. На левом фланге у нас была брешь около 60 километров, немцы могли там проходить, как угодно. Не было ничего и никого, кто мог бы им в этом помешать. На правом фланге находилась 10 пехотная дивизия, с которой связь была потеряна, так что было неизвестно, где она в настоящее время находится.
