А здесь? Ничего или почти ничего. Нет протестов, нет обвинений, нет увещевания, кроме как в отношении... Москвы. Нам нужно поверить, что русские шпионы, замаскированные под прозападных украинцев, сожгли тех, кто клялись в вечной дружбе с Россией? Намекая, что Россия не остановится ни перед чем, они действительно заставляют такое предложить.
От имени ЕС Кэтрин Эштон как бы наивно попросила комиссию по расследованию выяснить, что произошло в тот роковой день, как будто все этого не знают. Что именно привело к конфронтации между сепаратистами и прокиевскими демонстрантами, отлично известно. Мы знаем, что среди них были активисты крайне правой партии «Правый сектор». Именно они сожгли Дом профсоюзов и потом смотрели, как там поджаривались люди, попавшие в ловушку.
Свидетельствам можно верить, в Интернете есть фотографии, никакие сомнения на этот счёт невозможны. Но наша пресса гасит это. Упомяну, в частности, газету «Ле Монд» – у неё, что бы ни случилось, всегда один и тот же вывод: «главную ответственность за это несёт Россия».
Что Россия в значительной степени несёт ответственность за произошедшие события – правда, и Крым это доказывает. Но является ли Путин единственным, кто несёт ответственность за ситуацию, которая может перерасти в гражданскую войну? Как можно не заметить реалий, которые произошли на Майдане, где отнюдь не всё можно объяснить только борьбой между возжелавшими справедливости мятежниками и агентами на содержании бывшего президента? Почему французское телевидение не проведёт расследование, аналогичное тому, которое сделало немецкое телевидение ARD, установившее, что погибшие на Майдане были убиты пулями из своего же лагеря?
Не будем касаться линии дискуссий, которую ведёт Москва, играющая на антифашистской борьбе во время Второй мировой войны. Но как не обеспокоиться вовлечением в дискуссию по Украине на самом высоком уровне представителей французских крайне правых, а именно Жан-Мари Ле Пен, которая использует в своих интересах сложившуюся ситуацию? И как не задать вопрос по поводу новой украинской власти, первый шаг которой состоял в том, чтобы уничтожить статус русского языка на Украине как второго языка? Когда оно дало задний ход, ущерб уже был нанесен, и стало слишком поздно.
С тех пор ситуация всё более ухудшается. В Восточной Украине Россия, судя по всему, воодушевляет сепаратистские элементы, на настроениях которых она может играть. В Киеве они рассматриваются как «террористы». Быть бунтарем на Западной Украине было как бы престижно, а на Восточной – вроде как подло. Одна эскалация привела к другой. Теперь идёт уже бой без правил. Как далеко он зайдёт?
